Прикосновение Иуды

Когда она оказалась на ногах, он посветил на нее фонарем. Весь ее левый бок был в крови.

— Подними рубашку, — под ее пристальным взглядом Гаррет осторожно переложил собаку и опустился на ушибленные колени. — Подними свою чертову рубашку.

Запустив руки под куртку, Ильза сделала, о чем он просил. На ее левом боку были синяки и — у Гаррета дрогнуло сердце — рана. Открытая. Оглядев себя, Ильза посмотрела на него сверху вниз.

— Ничего серьезного. Я едва ее чувствую.

— На тебя попала моя кровь? — его сердце снова дрогнуло. В фургоне у Гаррета шла кровь. Скатываясь по набережной, они много раз перевернулись. По крайней мере, Ильза оказалась сверху.

— Понятия не имею, — она одернула рубашку. — Ты пострадал?

— Нет. На мне все быстро заживает, — поднимаясь на ноги, он уже чувствовал, как крепнут его кости, мышцы и сухожилия. — На тебя попала моя кровь?

— Как видишь, я жива, — огрызнулась Ильза. — Значит, не попала, — она опять посмотрела на собаку. — Вряд ли он поместится в фургон.

Не сдержавшись, Гаррет схватил ее за руку и оттащил от животного. Он посветил на ее живот. На ткани расплылось темное алое пятно.

— Ты должна сесть. Нам нужно промыть рану и замерить твою температуру.

— Я поняла тебя. Но нет. Собой я займусь только после того, как мы позаботимся о нем, — она высвободилась из его захвата. Гаррет мог удержать ее, но не хотел причинять ей боль. Бинты на запястье Ильзы пропитались кровью, и он сосредоточился на них.

Она прикасалась к его лицу.

Гаррета захлестнул страх. Не обращая внимания на возмущение Ильзы, он схватил ее руку и в свете фонаря изучил каждый палец. Ни на одном не было ни покраснения, ни сыпи, ни открытых ран.

— Что с тобой? Почему ты меня не слушаешь? — Ильза потянула руку на себя, но Гаррет не отпускал.

— Ты до меня дотронулась, — лишь мимолетное касание. Оно и привело Гаррета в чувства. Он отстранился. Наверное, контакт был незначительным.

«Пожалуйста, пусть ничего не случится. Саймон! Где тебя черти носят?»

Гаррет повернул руку Ильзы. Под ее короткие ногти забилась грязь, но сами ногтевые пластины были здоровыми. Никаких признаков омертвения.

— Да не трогала я тебя, — Ильза снова потянула руку на себя. — Ты более чем ясно дал понять, что не хочешь моих прикосновений. Я тебя не трогала.

— После аварии ты потеряла сознание и дотронулась до меня. Пока тебя не утащила собака. Я очнулся от того, что ты прикоснулась к моему лицу, — вскинув взгляд, Гаррет подошел ближе, свирепо глядя ей в глаза. Ильза с прищуром смотрела в ответ, и ее зрачки мерцали здоровым блеском. Она была невероятно красива. — И я ни разу не говорил, что не хочу твоих прикосновений. Я говорил, что ты не должна меня трогать. Это опасно.

— Ладно, значит, одно прикосновение не станет проблемой, — тихо вздохнула Ильза. Гаррету хотелось думать, что она не меньше него взволнована их контактом. — С нами все хорошо. Можешь отпустить меня.

Да, Гаррет мог и должен был. Но не хотел. Последняя женщина, к которой он прикасался, умерла через две недели. У него свело легкие. Двух недель было мало. Гаррет решил отвезти Ильзу в больницу. Сдать кровь на анализ, сделать рентгенографию и узнать наверняка.

— Гаррет, дыши, — Ильза дотронулась до его запястья, и он обмер. — У тебя зашкаливает пульс, зрачки расширены. Ты должен дышать.

Тепло ее пальцев почти причиняло боль и отзывалось во всем теле.

— Ты трогаешь меня. Опять, — нахмурился Гаррет.

— Я заметила, — уголок ее губ дрогнул в полуулыбке. — Ты ведь стоишь очень близко.

Гаррет мельком глянул вниз. Ильза стояла с ним грудью к груди, практически прижимаясь к нему на каждом вдохе. И она до него дотронулась.

Уже дважды.

«Нет. Я не могу это допустить. С ней все должно быть хорошо»

Если бы Гаррет снова прикоснулся к Ильзе, смог бы вытянуть токсин. Освободив руку, он стянул перчатку и положил фонарь. Гаррет поднес пальцы к лицу Ильзы, но не касался ее. Он сконцентрировался. Грубый метод, больше напоминавший молоток, нежели хирургический инструмент. Гаррет нутром чувствовал яд. Чуял его запах, узнавал след и мог вытянуть из тела.

Сглотнув, он провел ладонью перед лицом Ильзы. Она следила за ним глазами, все еще блестевшими от слез.

— Я в порядке…

— Тсс, — повторил он то, что Ильза говорила ему ранее. Гаррет отгородился от мыслей о ее губах, скользнувшем по ним языке и грудях, натягивавших майку. Он заставил себя вдыхать ароматы лаванды и свежей травы со слабыми нотами меди. Гаррет искал лишь токсины, крохи яда в крови.

Ничего.

Он уже покрылся испариной, но концентрировался все упорнее и упорнее. Тело знало свои яды и способ их выявить. Не было ни намека. Никакого запаха болезни, ничего дурного или неладного, лишь тепло Ильзы.

— Гаррет. Я не болею. Я поцарапалась. Я ушиблась. Я расстроена. Но не болею, — мягкость ее голоса тревожила.

Все тело Гаррета гудело от жажды. Между его рукой и ее лицом оставалась пара миллиметров.