Прикосновение к огню

Внезапно погасло освещение. Она стала задыхаться и в течение нескольких секунд была совершенно уверена, что настал ее последний час. Ей хотелось визжать, бежать, броситься на металлическую стенку и бить ее, колотить, сломать, вырваться наружу… Дыхание вырывалось из груди с громкими всхлипываниями. Что ее ожидает? Она сгорит заживо или умрет от удушья?

Малотти! Возьми себя в руки! Умри как человек! Борись до конца! Подумай, что можно сделать!

Заставляя себя двигаться вопреки сковывающему страху, она достала из сумки фонарь и включила его. Скудное освещение придавало внутренностям танкера еще более зловещий вид.

Она вытащила также большой гаечный ключ и сжала его в руке. Лу понимала, что это оружие не защитит ее, но все-таки чувствовала себя немного увереннее.

— Лу?! Это ты?!

Голос Ирвина! Это были самые приятные на свете звуки, какие только довелось ей услышать в своей жизни! Она увидела в отверстии люка его голову, осененную светом, как святым нимбом.

— Я здесь, — крикнула она, преодолевая последнее препятствие. — Почему нет света?

— Какие-то идиоты решили повеселиться! — ответил Ирвин. — Они хотели тебя напугать. Выключили свет и слушали, будешь ты выть или нет.

— Что? — не веря ушам, тихо спросила Лу. — Это была шутка? — Ярость заполнила ее до краев. — ТАК ЭТО БЫЛА ШУТКА? — закричала она изо всех сил.

Она не помнила, как поднималась по лестнице, как выбиралась из люка. Сознание вернулось к ней тогда, когда она увидела стоявших в отдалении троих ухмыляющихся рабочих и почувствовала тяжесть гаечного ключа в руке.

— Ну как, Малотти? — спросил один из рабочих. — Страшно? Наложила небось в штаны? Как бы нам не поскользнуться на ее дерьме, ребята! Надо бы сначала вызвать уборщиков.

С криком, с каким, наверное, первобытные люди бросались на мамонта, Лу кинулась на них. Позади нее кричал Ирвин:

— Малотти, ты что? Мужики, атас! Мотайте скорей, пока не получили!

Рабочие быстро скрылись из виду. Лу остановилась, пытаясь отдышаться. Сзади подошли Ирвин и Тейт Бухольц.

— Каковы мерзавцы! — сказал Тейт. — Мне очень жаль. У двадцатилетних салаг бывает в головах больше смысла, чем у таких, как эти…

Лу постепенно пришла в себя.

— Дураков везде хватает. Этих ты знаешь?

— Я всех знаю, — многозначительно сказал Тейт. — И уволю, если хочешь. Расскажу только начальству об их своеобразном чувстве юмора — этого будет достаточно.

Очень соблазнительно. Но она когда-то решила не смешивать личные отношения с производственными и твердо держалась своих правил двадцать три года подряд, так неужели она станет изменять себе из-за каких-то недоумков? Кроме того, есть на свете вещи и похуже, чем сидеть в темном трюме, и она им это покажет. Дураков надо учить.

— Нет, не надо их увольнять, — сказала она. — Пусть они лучше вычистят дно свалки не больше чем за месяц.

Усмехнувшись, Тейт по-военному отдал честь.

— Так точно, мадам. Ну ты даешь, Лукреция!

Ирвин подал ей каску, слетевшую во время погони.

— Фонарик остался внизу, — сказал он. — Ты, естественно, сегодня за ним уже не полезешь?

— Ничего ты не понимаешь в нашем деле, — сказала она, надевая каску и направляясь к люку. — Работа есть работа, она должна быть выполнена правильно, аккуратно и в срок.

Они шли некоторое время молча, но было видно, что охранник собирается что-то сказать и не знает с чего начать.

— Лу, — в конце концов решился он, — надеюсь, ты не думаешь, что я имею к этому какое-то отношение?

— Забудь, Ирвин, — сказала Лу, хотя не до конца верила в его невиновность.

Возбуждение улеглось, навалилась усталость. Она посмотрела на часы.

— Как ты насчет того, чтобы немного перекусить?

Ей пришлось платить за него, потому что он забыл захватить с собой деньги.

— Кстати, а как идет расследование пожара на пятом складе? — спросил Ирвин.

— Откуда я могу знать?

— Как, разве ты не живешь со следователем?

— Живу? — Лу чуть не поперхнулась. — Кто тебе это сказал?

— Господи, Малотти, я не помню.

Лу скривилась. Как быстро все становится известным! Почему они все, начиная с Джорджа и кончая последним чернорабочим, так интересуются ее личной жизнью? Что-то опять мелькнуло в глубине памяти. Она попыталась сосредоточиться.

— Итак, — сказал Ирвин, сбивая ее с мысли. — Куда идем?

— В сухой док. В перерывах там пусто, а мне хочется спокойно посидеть после ужина. Кстати, так от кого ты слышал про меня и Витакера?

— Какого Витакера? А, следователя пожарной охраны? По-моему, Джордж Фаган сказал. — Ирвин поднялся.

Лу молчала. Они с Витакером еще сами не знали, что будут жить вместе, а Джордж уже знал. Откуда?

— Кстати о слухах, хочешь расскажу забавный случай?

— Не очень, — сказала она.

Ей хотелось посидеть в темноте и подумать. Но болтовня спутника мешала сосредоточиться, а она чувствовала, что вот-вот ухватит ускользающую мысль за хвост.

— Знаешь Бена Эстермана и Синди из финансового?

— Нет, не знаю и знать…

— Да ты послушай! Вчера, после работы, когда все ушли, они напакостили старому Волкотту! Помяли ему бумаги… Книгу записей залили виноградным соком!

— Виноградным соком? — удивленно вскрикнула Лу.