Прикосновение Хаоса

Игорь никак не хотел делать вид, что зависим от действий подчинённого, но разжечь в его ледяном сердце чувства, которые заставят относиться к делу, более страстно, ему было необходимо.

Северцев сидел напротив Ридгера, и взгляд его больше не был пустым и неодушевлённым.

— Я разберусь со всеми проблемами. — уверенно произнёс он.

Ридгер с минуту молчал. Затем одобрительно покачал головой и тоном, исполненным доверия, произнёс.

— Верю тебе Альберт, знаю, что ты никогда не подводишь. Реши для меня эту задачу. Узнай, с кем я встретился в ресторане, кто назначил мне новую встречу, и кто стоит за Янсоном.

Северцев встал, по–военному чётко и ясно кивнул, и направился в сторону выхода. Тень от стальных катков безжалостной машины явно и угрожающе нависла над ним.

Ридгер проводил взглядом своего сотрудника и криво улыбнулся.

Человек, занимающий должность начальника службы безопасности всегда считается правой рукой руководителя, он посвящён во все тайны и интриги, он контролирует процесс, он является надёжным щитом и карающим мечом и это наделяет его немалой властью, что, безусловно, является плюсом в понимании человека честолюбивого. Но насколько велико положительное значение, настолько низко оно уходит в минус другой стороной. И эта часть, до поры может оставаться невидимой непосвящённому в суть вещей человеку.

Игорь не относил себя к категории слепцов.

Большая власть, порождает большую ответственность, а глубокие знания пробуждают столь же бездонную скорбь.

Ридгера ни грамма не тревожили возможные проблемы Северцева, которые могут возникнуть у того, в случае неблагоприятного исхода дела. Более того, он не станет колебаться в увеличении степени его неприятностей, если представиться возможность, оградить себя тем самым от возможных нападок, прикрываясь Северцевым. А возможность представиться, Игорь в этом не сомневался.

Глава 22

Ноги не шли к месту встречи. Свинцовые ступни, еле отрывались от тёплого асфальта, а воздух, с трудом рассекаемый натренированным телом, казалось, стал настолько плотен, что пробраться сквозь него может лишь человек не дюжей силы.

Венский шёл на встречу с Заболоцким как во сне. У него часто случались сны, в которых он старательно пробирался к цели, но что-то держало его. Он злился, даже кричал, но все попытки достигнуть желаемого пункта, оставались тщетными. И главное чем старательней и резче Венский пытался преодолеть невидимые барьеры, тем более мощное противодействие со стороны неизвестных сил встречал.

Предстоящая встреча была, к сожалению реальна, и впервые за долгие годы сотрудничества с Федеральной службой, Венский шёл к своему куратору, как в том дурном сне, но только ему вполне хватало сил преодолеть моральное сопротивление его внутреннего существа.

Никогда раньше Венский не встречался с Заболоцким с похмелья, никогда бурный вечер в ресторане не предшествовал, и уж тем более не давал повода для их тайного свидания.

Александр иногда виделся с Андреем в мирной, отвлечённой от дел обстановке, но встреча в условленном месте, происходила лишь по строгой инициативе Заболоцкого, и лишь для получения Венским следующего задания, или гонорара после.

Инициатива и теперь принадлежала Заболоцкому, и возможно тот, как и прежде был настроен снабдить Венского фотокарточкой и краткой информацией о клиенте, но Александр чувствовал, что это не так. Предчувствие…

Его ступни тяжело отлипали от дороги, тяжёлый воздух сдавливал грудь, сердце колотилось чаще, чем обычного, и желания встречаться с Андреем почему-то не было.

— Неужели я боюсь? — от внутреннего вопроса, самопроизвольно возникшего в его сознании, лицо Венского покрыла испарина.

Он остановился. Закрыл глаза, сделал несколько глубоких вздохов.

Ему хотелось развернуться, и опрометью броситься прочь, подальше от парка, от куратора, но нет…это было не в его правилах, и уж совсем не в его характере.

Скамейка в парке, на которой проходили встречи Заболоцкого со своим агентом, была занята, и это произошло впервые за столь долгое время их контактов. Венский только теперь задумался, как Андрею удавалось постоянно оказываться на ней в одиночестве. Александр мгновенно осознал, что каждая их встреча была чётко спланирована, и проходила не конфиденциально, а под неустанным наблюдением коллег Заболоцкого, которые и готовили место для встречи, тщательно контролируя любое нежелательное присутствие.

Александр явственно осознал, что глаз его за долгое время службы замылился, и он принимал за должное, то, что на самом деле таковым не являлось. Он слишком доверял своим сослуживцам, и много чего не замечал по этой причине.