Прикосновение Хаоса

Ника часто заморгала. Обладатель бритого черепа производил внушительное впечатление, и спорить с ним она пока не решалась. Ее подруги с приоткрытыми ртами наблюдали за страстной сценой, словно находились на премьере в театре. Но пауза затягивалась, а напряжение нарастало, и Ника не выдержала:

– Без вас обойдемся! – уверенно произнесла она. – Пойдем, Александр Великий, нам действительно пора.

– Хм… правда? Неужели действительно пора, лысый? – издевательски улыбнулся Венский и легонько похлопал своего обидчика по щеке.

Тот изменился в лице. Острые глазки шустро забегали, будто осматриваясь на предмет случайных свидетелей, на лбу появились три параллельные складки, и он больно сжал плечо Александра своей здоровенной лапой.

– О-о-ой! – простонал Венский. – Ты же мне ключицу сломаешь.

– Отпусти его! – громко крикнула Ника.

Она даже не успела понять, что произошло, но лысый неожиданно скривился и завалился на пол, воя от боли, а Венский как ни в чем не бывало сидел на стуле и стряхивал со своего плеча отпечатки пальцев бритоголового. И Ника, и бармен, и девушки за столиком замерли в ожидании дальнейшего действа, и ожидание их оказалось весьма недолгим. Два товарища бритоголового, ничуть не уступающие ему в габаритах, как по команде, поднялись со своих мест. Выражение их лиц пугало. Лицо же Венского озарила обворожительная улыбка, и он распростер руки для объятий.

– Бойцы, ну что так долго?!

– Саша! – взмолилась Ника. – Не надо! Они же покалечат тебя! Давай уйдем!

Не найдя понимание у Венского, она обратилась к бармену:

– Что стоишь как пень?! Зови охрану!

Но охрану звать не пришлось. Как по мановению волшебной палочки за спинами возбужденных и негодующих молодых людей возникли три внушительные фигуры в темных костюмах, галстуках и белых как снег рубашках.

– Вот это да! – воскликнула одна из девиц за столиком и приложила ладони к раскрасневшимся от волнения щекам.

Друзья лысого, скорчившегося на полу от боли, растерянно переглянулись. Вид появившихся из ниоткуда парней ничего хорошего для них не предвещал.

– Забирайте своего кореша и мухой на выход, – приказал один из костюмированной команды широкоплечим парням, после чего с неподдельной заботой обратился к Венскому: – У вас все в порядке, Александр Викторович?

– Да! – с улыбкой и без всякого удивления ответил Александр. – У меня все отлично!

Девушки за столиком восхищенно покачали головами. Они были уверены, что подруга только что на их глазах вытащила из мутного омута настоящую золотую рыбку.

18

Старинные купола храма действовали на Ридгера как анестезирующий бальзам, нанесенный на ноющую рану. Как только он замечал их издали, на душе становилось тепло и уютно. Игорь начал ездить в церковь не по зову сердца, и не из-за житейских трудностей – он вообще считал религию обманом, некой имитацией счастья, созданной для тотального контроля над обществом. Ридгер даже отдавал должное грандиозности организации, сумевшей овладеть разумом миллионов и диктовать им свои требования. Себя, естественно, он к обманутым и очарованным не причислял, и церковь стал посещать лишь по веянию моды.

Так уж получилось, что после длительного периода атеизма в нашей стране, вместе с первыми кооперативами открылись и двери храмов, долгое время находившихся под замком для большинства граждан. И дело не в том, что церкви были в буквальном смысле закрыты – они всегда принимали людей, независимо от их веры и социального статуса, – просто посещать их было зазорно, и государство неистово осуждало тех, кто поддавался увещеваниям священнослужителей. Коммунистическая партия, долгое время главенствующая в бывшем Советском Союзе, не могла допустить служения двум идеалам и ревностно оберегала своих членов от духовного разложения. Лидеры партии, являющиеся одновременно главными идеологами страны, не позволяли заменить истинную веру в светлое будущее верой в выдуманного, по их утверждению, Бога.

Но времена социализма канули в лету, а молодой капитализм, заполнивший своими идеями умы большинства населения, не имел ничего против Создателя и даже приветствовал духовное возрождение. И потянулись вереницы старых и новых верующих в распахнувшиеся вновь двери: кто с проблемами, кто с подаяниями, кто просто ради забавы, кто осторожно присматривался, нет ли здесь какого-то хитроумного подвоха… И церковь с радостью стала принимать каждого нового прихожанина.