Прикосновение хаоса

Чудовище снова обрушило удар на Персефону, но на этот раз топор застрял в деревянной дубине. Персефона подпрыгнула, использовав рукоять булавы как рычаг, и бросилась на минотавра. Взмахнув когтем, она выбросила его вперед и вонзила в шею монстра.

Ее рука тут же покрылась кровью. Она не была похожа на обычную кровь – странного красновато-черного цвета – и казалась очень густой. Минотавр издал сдавленный крик и упал навзничь. Персефона упала вместе с ним, но он больше не двигался.

Персефона вскочила на ноги и обнаружила, что Аид все еще сражается с одним из двух минотавров, обхватив его руками за шею в мертвой хватке. Чудовище перестало цепляться за его руку, безвольно повисло и наконец рухнуло на песок. Ариадна была занята тем, что снова и снова пинала своего минотавра в лицо. На груди у нее был огромный порез. Пнув чудовище в последний раз, она, тяжело дыша, посмотрела на Персефону.

Богиня приподняла бровь:

– Ты в порядке?

Ариадна кивнула и откинула волосы с лица.

– Я в порядке.

– Персефона, ты ранена? – спросил Аид.

Она покачала головой, он подошел и прижался губами к ее лбу. Она закрыла глаза от ощущения его прикосновения, вцепившись пальцами в остатки его рубашки, глубоко вздохнула, вдыхая его запах. Он все еще пах своей магией, темной, опасной и правильной. Это был ее Аид.

– О, боги, – воскликнула Ариадна.

– Что? – Пульс Персефоны участился, когда она обернулась, чтобы посмотреть, что заметила Ариадна. Она боялась увидеть еще одного монстра.

– Галантис, – произнес Аид с ноткой удивления.

– Ты знаешь Галантис? – спросила Персефона.

– Да, – ответил он, а затем нахмурился, подходя к ней. – Она ранена.

Существо, созданное Гекатой, прихрамывало, на землю капала кровь. Она не вернулась к своему кошачьему облику, оставаясь с большими крыльями и рогатой головой.

– Ее ранил бык, – сказала Персефона, следуя за ним.

– Что она… такое? – спросила Ариадна.

– Она эвдемон, – ответил Аид. – Дух-проводник. Раньше ими становились лишь обожествленные герои, но потом Геката решила, что домашние животные будут лучшими стражами. Она, как всегда, оказалась права.

– О, Галантис, – сказала Персефона, запуская пальцы в ее мягкую шерстку. Существо замурлыкало, несмотря на очевидную боль. – У меня никогда не было лучшего защитника.

Аид приподнял бровь. Персефона закатила глаза.

– Нам нужно идти, – сказала Ариадна.

Галантис издала звук, который был чем-то средним между мяуканьем и рычанием, а затем прижалась к земле.

– Что, Галантис? – спросила Персефона.

– Она предлагает нам прокатиться верхом, – сказал Аид.

– Но… она ранена! – возразила Персефона, а затем посмотрела на Галантис. – Ты ранена!

Галантис мяукнула, и Аид положил руку Персефоне на пояс.

– Идем, – сказал он, подводя ее к эвдемону. Ариадна уже забиралась наверх, когда воздух наполнился жутким скрежетом.

Персефона обернулась и увидела нечто похожее на стаю гигантских металлических птиц, парящих в воздухе прямо над ними.

– О черт, – сказал Аид. – Только не это.

– Что значит «только не это»? – спросила Персефона.

– Садись! – приказал Аид.

– Я пытаюсь! – огрызнулась она, хватаясь за шерсть Галантис: та уже летела через центр лабиринта к выходу со скоростью, на которую Персефона и не подозревала, что она способна.

– Хватайся за меня! – крикнула Ариадна.

Персефона подтянулась еще немного и потянулась к Ариадне, но ее пальцы соскользнули, и Персефона, вскрикнув, повисла на одной руке – к счастью, ее подхватил Аид.

– Я держу тебя, – сказал он, и его голос эхом отозвался у нее в груди, несмотря на то, что сердце бешено колотилось.

Пронзительные крики пробирали ее до глубины души. Птицы настигали их, звук ударов их крыльев – скрежет металла о металл – становился все громче и громче. У Персефоны заныли зубы, и это было так же ужасно, как и их погоня.

– Что это такое? – закричала Персефона, стараясь перекричать шум их крыльев.

– Стимфалийские птицы, – сказал Аид. – Берегись!

Внезапно он толкнул ее в бок, и мимо них просвистело странное перо, похожее на копье, за которым последовало еще одно. Галантис увернулась, но каждое движение раскачивало Персефону, и она из последних сил цеплялась за шерсть.

Наконец ей удалось взобраться повыше, она взглянула на Ариадну и обнаружила, что та смотрит назад и держит в руке пистолет, но держит его как-то странно – и вдруг она метнула его, целясь в самую ближнюю к ним птицу. Когда пистолет попал прямо в цель, та, казалось, была оглушена, а затем рухнула на землю, подняв столб пыли.

Персефона еще раз подтянулась, Ариадна протянула ей руку, и на этот раз она не поскользнулась и вскарабкалась на спину Галантис. Аид последовал за ней, и, как только они оказались верхом, их поглотила тьма лабиринта.

Нить Ариадны блестела, Галантис следовала за тонким ручейком, а стимфалийские птицы пронзительно кричали над головой, осыпая их смертоносным металлическим дождем. Галантис делала все возможное, чтобы уклониться от перьев, хотя иногда стрелы пролетали так близко, что она едва успевала среагировать и врезалась в стены лабиринта, которые рушились под ее ударами.