Прикосновение тьмы

Она смерила Адониса свирепым взглядом. Она понимала, что он делает, – пытается отвлечь внимание от собственной персоны. К счастью, на эту наживку никто не клюнул.

– Да-да, отрицай и дальше. Но я-то сразу вижу зачарованных, – сказала Сивилла.

– И мы все знаем, что ты спишь с Аполлоном, но мы же не говорим об этом, – огрызнулся Адонис.

– Эй, это уже ни в какие ворота, чувак, – заметил Аро, но Сивилла подняла руку, чтобы утихомирить вступившегося за нее друга.

– Я, по крайней мере, честна насчет своего блага, – заметила она.

Чем дольше они сидели, тем яснее Персефона видела, что надо уводить подругу из этой кабинки. Лексе нужен был воздух и немного времени, чтобы справиться с разочарованием из-за крушения ее надежд относительно Адониса.

Персефона встала и пересекла комнату.

– Лекса, пошли потанцуем, – она взяла ее за руку и вывела из кабинки. Когда они спустились, она повернулась к Лексе.

– Я в порядке, Персефона, – торопливо произнесла Лекса.

– Мне жаль, Лекс.

Она помолчала, прикусив губу.

– Ты думаешь, Сивилла права?

Девушка была оракулом, а это значило, что она ближе к правде, чем кто-либо другой на этой вечеринке, и все же Персефона смогла ответить лишь:

– Возможно.

– И кто это, как думаешь?

Это мог быть кто угодно, но лишь несколько богинь и богов были известны своими любовными связями со смертными – в их числе Афродита, Гера и Аполлон.

– Не думай об этом. Мы же пришли сюда повеселиться, помнишь?

К ним подошла официантка с двумя напитками на подносе.

– О, мы не заказывали, – начала Персефона, но официантка не дала ей договорить.

– За счет заведения, – улыбнулась она.

Персефона с Лексой взяли по бокалу. Жидкость в них была розовой и сладкой, они быстро опустошили бокалы. Лекса – чтобы заглушить печаль, Персефона – чтобы набраться храбрости для танцев. Затем богиня схватила подругу за руку и потащила в толпу.

Они танцевали вдвоем и с незнакомцами, в ритме музыки, в сверкании лазерных лучей. Алкоголь в крови позволил им отстраниться от событий прошедших дней. Было только здесь и сейчас.

Толпа вокруг них двигалась, толкая их то назад, то вперед. Персефона начала задыхаться, во рту пересохло, а на лбу проступил пот. Кровь прилила к лицу, голова кружилась. Она остановилась на танцполе среди пульсирующей толпы, но мир продолжал кружиться, и ее затошнило.

Только тогда она заметила, что они с Лексой разделились. Лица вокруг нее стали размытыми, пока она продиралась сквозь толпу, и от каждого толчка голова у нее кружилась все сильнее. Ей показалось, что в стороне промелькнуло ярко-синее платье подруги, и она двинулась туда, но, когда она оказалась на краю танцпола, Лексы там не было.

Может, она вернулась в кабинку?

Персефона пошла вверх по ступенькам. При каждом движении ей казалось, что ее голова наполнена водой. В какой-то момент головокружение стало настолько сильным, что ей пришлось остановиться и закрыть глаза.

– Персефона?

Она с трудом подняла веки и увидела стоящую перед ней Сивиллу.

– С тобой все нормально?

– Ты не видела Лексу? – спросила Персефона. Она с трудом ворочала языком.

– Нет. Ты что…

– Мне нужно найти Лексу. – Она отвернулась от Сивиллы и пошла вниз. В этот момент до нее дошло, что с ней что-то не так. Ей нужно было найти подругу и поехать домой.

– Эй, эй, подожди-ка! – Сивилла остановилась перед ней. – Персефона, сколько ты выпила?

– Один бокал, – ответила она.

Девушка покачала головой и нахмурилась:

– Не может быть, чтобы только один бокал.

Персефона обошла ее. Она не собиралась спорить о том, сколько алкоголя сегодня выпила. Может, Лекса в туалете?

Она старалась держаться за стену, пока искала подругу, но вдруг оказалась в море двигающихся тел. И когда ей уже показалось, что толпа вот-вот поглотит ее окончательно, кто-то схватил ее за запястье и потянул к себе. Она выставила руки вперед и уперлась в чью-то твердую грудь. Она взглянула в лицо Адониса.

– Эй, куда это ты идешь, детка?

– Отпусти меня, Адонис. – Персефона попыталась отстраниться, но он ее удержал.

– Тсс, все хорошо. Я же твой друг.

– Если бы ты был мне другом…

– Тебе придется перешагнуть через эту маленькую историю со статьей, детка.

– Не называй меня деткой и не указывай мне, что делать.

– Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты та еще заноза в заднице? – спросил он, прижимая еще ближе к себе, так что их бедра соприкоснулись.

Персефоне показалось, что ее вот-вот стошнит.

– Я хочу просто поговорить, – сказал он.

– Нет.

В этот миг лицо Адониса изменилось. Игривая ухмылка исчезла, а светлые глаза потемнели.

– Отлично. Нам и не обязательно разговаривать.

Его рука обхватила голову Персефоны, вцепившись в волосы, и он прижался к ее губам своими. Она сжала губы и завертела головой, но он держал ее крепко, пытаясь просунуть язык в ее закрытый рот. Из глаз богини покатились слезы.

Вдруг чьи-то грубые руки схватили Адониса за плечи, и пара огров дернули его назад, оттаскивая от Персефоны. Она принялась тереть рот, чтобы избавиться от вкуса губ Адониса, когда увидела приближающегося к ней бога мертвых.

– Аид, – выдохнула она.