Прикосновение тьмы

Не переставая улыбаться, но больше не задавая вопросов, горгона открыла дверь.

– Хорошего вечера, миледи.

Персефона бросила на чудовище гневный взгляд и вошла в маленькую задымленную комнату. В отличие от главного зала клуба здесь царила тихая интимная обстановка. С потолка свисала одна большая люстра, дававшая достаточно света, чтобы разглядеть столы и лица, но не более того. Несколько групп людей сидели вместе, играя в карты, но никто из них как будто не заметил ее.

Когда дверь у нее за спиной закрылась, она двинулась вперед, надеясь отыскать Лексу, но вдруг обнаружила, что ее куда больше интересуют люди и игры. Она наблюдала, как грациозные руки раздавали карты, и слушала, как игроки за столами обмениваются шутками. Потом она подошла к овальному столу, от которого уже отходили гости. Она не знала, что ее туда притянуло, но решила сесть.

Крупье кивнул:

– Мадам.

– Вы играете? – раздался голос позади нее. Он отозвался гулким рокотом у нее в груди.

Она повернулась и встретилась взглядом с бездонными глазами. Мужчина, которого она видела на балконе, стоял в тени. В крови Персефоны разгорелось пламя, обдав ее щеки румянцем. Она свела ноги и сжала ладони в кулаки, чтобы не поежиться от его взгляда.

Оказавшись так близко к нему, она могла заполнить пробелы в оценке его внешности. Он был прекрасен в темном смысле этого слова – таком, что сулил разбитое сердце. Глаза его были цвета обсидиана, окаймленные густыми ресницами, волосы собраны в хвост на затылке. Она оказалась права насчет его роста – ей пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

Только когда у Персефоны заболело в груди, она поняла, что не дышала с тех пор, как к ней подошел этот мужчина. Она медленно втянула воздух, а вместе с ним и запах незнакомца. Дым, пряности и зимний воздух. Он заполнил каждый уголок внутри ее.

Пока она рассматривала его, он отпил глоток из своего бокала и облизал губы. Он был воплощением порока. Она чувствовала это по тому, как ее тело реагировало на него, – и не хотела, чтобы он это понял. Так что она улыбнулась и сказала:

– Я с удовольствием сыграю, если вы меня научите.

Его губы изогнулись в усмешке, темная бровь приподнялась. Он взял еще один бокал и вернулся к столу, чтобы занять место рядом с ней.

– Довольно смело – садиться за стол, не зная, что тут за игра.

Она посмотрела ему в глаза:

– А как еще мне научиться?

– Хм-м, – задумался он, и Персефона решила, что ей нравится его голос. – Разумно.

Потом мужчина посмотрел на нее, словно пытаясь ее раскусить, и по спине у богини побежали мурашки.

– Я никогда вас раньше здесь не видел.

– Я никогда здесь прежде не была, – ответила она и сделала паузу. – А вы, кажется, часто тут бываете.

Он усмехнулся:

– Ну да.

– Почему? – спросила она. Персефона сама не ожидала, что произнесет это вслух, – как и мужчина. Он вскинул брови. Она попыталась оправдаться: – В смысле… Вы не обязаны отвечать на этот вопрос.

– Я отвечу на него. Если вы ответите на мой вопрос.

Она на мгновение задержала на нем взгляд, потом кивнула:

– Ладно.

– Я прихожу сюда ради… забавы, – сказал он, но его ответ прозвучал так, будто ему вовсе не знакомо, что это. – А теперь вы: почему вы сегодня здесь?

– Моя подруга Лекса попала в список приглашенных, – ответила Персефона.

– Нет. Это не ответ на мой вопрос. Почему вы здесь сегодня?

Она подумала, а потом сказала:

– Приход сюда показался мне бунтарством.

– Теперь вы в этом не уверены?

– Нет, я уверена, что это бунтарство. – Персефона провела пальцем по поверхности стола. – Но я не знаю, что буду думать об этом завтра.

– А против кого вы бунтуете?

Она посмотрела на него и улыбнулась:

– Вы говорили про один вопрос.

Мужчина улыбнулся ей в ответ, и от этого сердце у нее в груди забилось чаще.

– Вы правы.

Глядя в эти бездонные глаза, Персефона чувствовала, что он видит ее – не чары и даже не кожу и кости, но ее суть, и от этого ее бросило в дрожь.

– Вы замерзли? – заметил он.

– Что?

– Вы дрожите с тех пор, как сели за стол.

Богиня чувствовала, как краснеет.

– Кто была та женщина рядом с вами?

Смущение легло тенью на его лицо, но уже через мгновение оно прояснилось.

– А, это Минфа. Она все время кладет руки туда, куда не следует.

Персефона побледнела. Его ответ прозвучал так, словно она его любовница, и если это было правдой, богине он больше не интересен.

– Кажется… мне пора.

Он остановил ее, схватив за руку. Его прикосновение было словно напитано электричеством и мгновенно согрело ее изнутри. Она тут же отдернула руку.

– Нет, – произнес он практически приказным тоном, и Персефона рассерженно взглянула на него:

– Простите?

– Я еще не научил вас играть. – Тон его голоса снизился и стал завораживающим. – Позвольте мне.

Посмотреть ему в глаза было ошибкой, потому что после этого она уже не могла ответить «нет». Персефона сглотнула и попыталась расслабиться.

– Тогда научите.

Его глаза прожгли ее, прежде чем он перевел взгляд на карты. Он перетасовал их, пояснив:

– Это покер.

Богиня заметила, какие изящные у него руки и длинные пальцы. Он играл на фортепиано?