Прикосновение зла

– Издалека вас прислали, мои дорогие братья, – сказал я. – Не могли бы вы рассказать мне, почему отделение, в котором вы служите, отправило инквизиторов, а не сообщило об этом, как принято, в отделение Святого Официума, которое находится ближе всего к месту происшествия?

– Как принято, – с нажимом повторил мои слова Тур. – Как принято, Мордимер, ты сам так сказал. Это всего лишь обычай, а не формальное правило или закон.

– Этого я не отрицаю. Интересно только, почему отказались от соблюдения обычая, о котором мы говорим. Между нами говоря: разумного обычая.

– Честно говоря, я думаю, что дело, – Тур поморщился, – неясное, запутанное, неправдоподобное, и даже слишком постыдное в своей неопределённости, чтобы претендовать на чью-либо помощь в его расследовании.

– Хо-хо-хо. – Я покачал головой. – Постыдное в своей неопределённости... Но не настолько, однако, неясное и запутанное, чтобы отказаться от направления двух инквизиторов, не так ли?

– Ты хочешь нас допросить? – Лицо Игнатия покраснело, уж не знаю, из-за нервозности и гнева или из-за того, что он смешивал водку с вином.

– Упаси Боже! – Я поднял руки оборонительным жестом. – Как бы я посмел? Я лишь веду непринуждённый товарищеский разговор о методах, используемых в разных отделениях Святого Официума.

Игнатий опрокинул бокал водки, запил бокалом вина, но всё это время не спускал с меня сурового взгляда.

– Да, да, – лениво поддержал меня Теодор Тур. – Сидим себе, беспечно общаемся... Кстати, скажи мне, будь любезен, как, находясь здесь, как ты сам нам сказал, инкогнито, ты объяснишь местным приятельскую беседу с инквизиторами?

– Я купец. Купец говорит со всеми. С псарём, палачом, инквизитором. – Я широко улыбнулся, и Тур ответил мне такой же широкой улыбкой.

– Что такое? – Внезапно вспылил Уйм, но он уже не был в  состоянии сконцентрировать взгляд на моём лице, поэтому опустил голову и что-то забормотал сам себе.

– Любит выпить, хотя и не должен, – вздохнул Тур. – Однако уверяю тебя, когда он трезв, это муж великого сердца, с разумом быстрым, как горный ручей.

– Жаль, что он так ловко умеет ставить на нём дамбы, – отозвался я.

– Если бы вы читали воспоминания святого Иеронима, вы бы знали, что даже этот избранный Богом человек постоянно каялся в своей неумеренности.

– Я согласен, Теодор. Только обрати внимание, что святой Иероним жалел, что не может отказаться от чашечки супа из лебеды, и даже не вспоминал о вине и водке.

– Невоздержанность есть невоздержанность. – Теодор пожал плечами. – Хотя лучше жалеть, что ешь ветчину, чем жалеть, что ешь сорняки, не так ли? Потому что жалость в обоих случаях одинакова, но в первом из них, по крайней мере, во рту останется лучший вкус.

Надо признать, что Теодор Тур оказался человеком с интересным образом мышления, и весьма остроумным. Поэтому я решил без дальнейших проволочек перейти к делу.

– Чьё поручение вы выполняете? – Спросил я мягко. – Кроме вашего отдела Инквизиториума? Кого так интересует это дело? Или, вернее, эти... мощи?

Уйм резко поднял голову и переглянулся с Туром. Теодор кивнул, словно позволяя товарищу говорить от их общего имени. Уйм быстро выпил свою любимую винно-водочную смесь, после чего заговорил на удивление трезво:

– Мы получали информацию об этой странной местности, но, признаюсь, мы не придавали ей особого значения... На самом деле, не придавали никакого значения, потому что слышали и не такие сказки.

– Именно, – поддакнул Тур. – Но когда мы говорили о деле, у нас как раз гостил местный граф, человек с пылким воображением и огромным богатством...

– А такие совпадения бывают... прибыльными.

– Именно. Он уговорил нас, чтобы мы официально занялись этим делом, и пообещал, что с избытком покроет все расходы. Взамен он хочет получить наш отчёт.

– Только отчёт? – Я поднял брови. – Ах, ну да, – догадался я. – А в случае удовлетворяющего его отчёта наступил бы черед торговли, не так ли?

Уйм улыбнулся уголками губ.

– Может, да, может, нет. Если бы реликвия и вправду нашлась...

– ...вы продали бы её графу, – закончил я.

– Там ей было бы лучше, чем здесь, – пожал плечами Тур. – Жаль было бы оставлять в этом диком краю останки великого святого.

– Вы действительно в это верите? – Я посмотрел инквизитору прямо в лицо. – Вы верите, что где-то здесь лежит утерянная реликвия, которая оказывает столь сильное воздействие на округу?

– Здесь речь не идёт о вере, – на этот раз заговорил Уйм. – Мы опирались на факты, а факты таковы, что в определённом районе недалеко от Херцеля люди живут лучше других...

– Нет, дорогой товарищ, – перебил я его. – Факты таковы, что ходят слухи о том, что есть такие деревни, где живут лучше. Слухи, – ещё раз повторил я с нажимом. – И только.

– Ты ошибаешься, Мордимер, – сказал Тур.

– Может, я ошибаюсь, а может, и нет. И у тебя нет доказательств ни того, ни другого.

– Ну что ж, останемся каждый при своём мнении, – ответил он вежливо.

Только теперь я понял, что существует огромная вероятность, что мои братья инквизиторы знают больше, чем хотят сказать.