Прикосновение Змея

— Это уж не говоря о том, что использовать магию можно было куда эффективнее, — закончил командир, продолжая сурово сверлить интуита взглядом, отчего тот чувствовал себя на редкость неуютно. — Я понимаю, что вы отвыкли общаться с людьми, во всяком случае, разумно и на равных, но это не значит, что можно не думать о последствиях своих действий.

Со все возрастающим удивлением Ильнар сообразил, что исходящая от духа волна эмоций на самом деле представляет собой смесь вины, сожаления и смущения. И Кир, выходит, на него не сердится? Но ведь это не Таро бросался с голыми руками на сферокар! И если бы он лучше тренировал ментальный блок, тот не рассыпался бы в самый неподходящий момент… Да и что им оставалось делать-то? Интуит недоуменно сдвинул брови, собираясь задать вопрос вслух, но Таро его опередил.

«Он прав. Я не подумал, что… — Маг оборвал сам себя, немного помолчал и вздохнул. — Можешь передать ему, что я извинился».

«А ты извинился?»

Мысль эта выскочила совершенно машинально, ловить змеева мага на слове Ильнар не собирался, к тому же, он все ещё считал, что на нем самом лежит немалая часть вины за случившийся срыв. Но Таро снова вздохнул и медленно, тихо произнес:

«Извини».

В голове словно сама собой возникла ещё одна мысль — о том, что маг уже не в первый раз творит невесть что, а потом извиняется, и, может быть, конфликт с младшим братом тоже вырос из этой милой черты характера. Ильнар отбросил ее подальше — на то, чтобы спорить, пусть и мысленно, сил не осталось. Извинения мага он, разумеется, передал, и добавил от себя, что они оба больше не будут — но и Кир, и Эл смотрели весьма скептически. Впрочем, развивать тему использования магии никто не стал.

* * *

К ночи Ильнар пришел в себя настолько, что сумел без посторонней помощи переодеться, дойти до санузла, обнаружить там душевую кабину и смыть с себя запах гари и останки спрута. Вернувшись в купе, он нашел там одного Фина — Эл и Кир ушли к себе. Напарник, вопреки всему случившемуся, вновь был бодр, весел и совершенно не мучился ни угрызениями совести, ни попытками угадать, какие ещё неприятности выпадут в путешествии.

— О, ты наконец стал похож на человека, — одобрительно проговорил он. Ильнар скривился и полез в рюкзак за новым свитером. Старый пришлось выбросить — черная слизь засохла на рукавах уродливыми пятнами, которые совершенно не размачивались водой и даже мыло игнорировали.

Поезд двигался тихо, вагон почти не качался, и можно было вообразить, что друзья сидят в номере гостиницы. Окно отражало освещенное купе, снаружи лишь изредка мелькали опорные столбы или подобравшиеся близко к эстакаде деревья.

— Вот сейчас ещё выспишься, и можно будет показываться на глаза невесте, — не угомонился друг.

Интуит невольно вздрогнул и поспешил одеться. Его немного знобило, да и разводы чешуи на руках очень уж нервировали.

— Не надо о ней, ладно?

Эл после ужина все-таки впихнул в пациента таблетки, бессовестно пользуясь тем, что у того просто не было сил возражать. Лекарства заставили дар притихнуть, и ощущать присутствие Кеары за стеной Ильнар перестал. Впрочем, после разговора с Киром он вообще мало что способен был чувствовать — допрос выжал его досуха, а извинения мага добили окончательно. Судя по всему, он был вовсе не таким опасным и жутким, как успел себе вообразить, но…

Это мало что меняло.

Фин фыркнул, заправил за ухо прядь волос и насмешливо покосился на напарника:

— А, ну конечно, как я не подумал. Смириться с нашим присутствием ты еще способен, да и кто тебя будет спрашивать. Но вот хрупкой девушке уж точно не место рядом с колдуном.

— Именно.

Ильнар демонстративно щелкнул выключателем, приглушая свет до минимума, завернулся в одеяло и уставился в окно, давая понять, что разговаривать не хочет. К ночи небо прояснилось, над лесом стояла полная Синяя луна, и в ее голубоватом свете макушки деревьев вровень с поездом вызывали навязчивое ощущение нереальности происходящего и желание проснуться. Или наоборот, досмотреть до конца волшебный сон о летающих поездах, древних колдунах, прекрасных девах — а утром встать и как ни в чем не бывало пойти на работу, к таким милым и привычным стрелкам, разрывам и медузам.

Увы, напарник понимать намеки не желал.

— Иль, я тебя, конечно, уважаю, как профессионала и как друга… Но в вопросах отношений ты такой, уж извини, наивный ягненочек, что мне даже смеяться над тобой стыдно.

Ухмылка на его физиономии в отражении выглядела размытой, но ещё более нахальной, чем обычно, и вызывала одновременно смущение и желание поправить другу выражение лица вручную.

— Тоже мне, матерый баран, — огрызнулся интуит. — С целым стадом овец… Сколько их там у тебя, три?

— Не завидуй, — отмахнулся напарник. — И вообще, речь не обо мне. Она нравится тебе, ты нравишься ей, зачем придумывать лишние проблемы?

«Ты сам понимаешь, что это не лишние проблемы, — неожиданно вмешался Таро, не дав Ильнару возразить. — Достаточно и того, что ты втянул ее во все это».

Интуит шумно вздохнул, и напарник расценил это как ответ.