Прикосновение

– Подозреваю, что так, мистер Макензи. – И опять промелькнул неуловимый налет осуждения, как будто она знала, кто он и чем занимается. – А теперь, как я сказала раньше, вы должны отдохнуть, если хотите поправиться.

– О, я хочу поправиться. Меня ждет работа. Что сказал доктор, я надолго вышел из строя?

– Доктор еще не смотрел вас. Джозеф, мой повар, перевязал вам раны. Я послала за медиком в Шайенн, но он может задержаться, если из-за этой погоды река начнет выходить из берегов. Знаете, когда идет такой сильный дождь, дороги на несколько дней становятся непроезжими.

– Снова в ее голосе было что-то необычное, какой-то не высказанный вслух намек, но на этот раз не порицание, а что-то более мягкое, что-то похожее на тоску, но он был слишком встревожен ее предыдущими словами, чтобы задуматься об этом.

– Ваш повар? Меня лечил ваш повар? Но вы сказали, что зрение вернется ко мне.

– Я сказала, что такая возможность существует, – поправила его Джуд, но это было совсем не то заверение, которое хотел услышать Макензи.

– Значит, ваш повар считает, что это возможно, – презрительно усмехнулся он. – Честное слово, я всей душой буду верить в это предсказание. – Его рука потянулась к толстой повязке, и слабое дрожание пальцев выдало его чувства.

– Это вера, которой вы должны держаться… – начала Джуд, но он грубо оборвал ее:

– Я надеюсь на веру так же, как всегда надеюсь на удачу. Удача человека зависит только от него самого, и нельзя надеяться ни на что и ни на кого, кроме самого себя.

– Жестокая философия, мистер Макензи, – после долгого молчания подытожила Джуд.

– Я живу в жестоком мире, мисс Эймос, и она хорошо служит мне. – А в каком мире жила она, этот ангел, который без всяких вопросов принял его? Из-за того, что он был слеп – и, возможно, навсегда – и не мог узнать ответа, его тон стал излишне грубым. – А теперь, если не возражаете, я хотел бы получить немного отдыха, о котором вы все время так настойчиво твердите. – И Макензи повернул голову в противоположную от Джуд сторону.

Джуд медлила, не желая оставлять его в таком расстроенном состоянии, она была уверена, что это не правда, а просто демонстративное заявление. В нем говорил страх, и у Макензи были все основания бояться. У него не было гарантии, что зрение вернется к нему, и Джуд ничего не могла сделать для того, чтобы успокоить его. Так как она больше ничем не могла ему помочь, она поступила так, как он просил, и тихо вышла, оставив его наедине с его грустными размышлениями.

Умывшись над раковиной у себя в спальне и сняв ночную рубашку, чтобы переодеться в удобное ситцевое платье, Джуд на мгновение задержала в руках нагретое кожей белье, и ее бросило в жар при воспоминании о том, как тепло мужской руки проникало сквозь него. У нее внутри все начало дрожать той же самой дрожью, которая охватила ее раньше… когда она поняла, что это мужское прикосновение… что это его рука касается ее ноги. Тогда у нее сначала закружилась голова, а потом ей показалось, что она дрожит с головы до ног. Пока Джуд дремала, он ощупывал ее, и, какими бы невинными мотивами он ни пытался объяснить свои действия, того, что случилось, нельзя изменить. Это было позорно, унизительно… и так возбуждало Джуд, что ей больно было дышать.

Размышляя, что она чувствовала бы, если бы сдала незнакомцу свою девственную территорию, Джуд одевалась в рассветном свете, проникавшем в ее комнату, и эмоции в ней сияли и расцветали, как новый день.

Сколько ни старалась Джуд начать этот день так же, как все остальные дни, и брат, и ее старый друг заметили изменения в ней, как только они все вместе сели завтракать.

– Ты хороша, как роса на цветке, Джуд, – неожиданно объявил Сэмми. – У тебя новое платье?

– Нет. – Джуд разгладила рукой материю. Она уже не помнила, когда покупала новое платье или что-нибудь еще из женской одежды.

– И твои волосы – ты по-другому причесала их.

– Все как всегда, Сэмми. – Она потрогала яркую ленту, которой стянула волосы на затылке. – Кушай оладьи и оставь свою лесть. Это не спасет тебя от необходимости пойти в это море грязи и заняться стадом.

– О, я нисколько против этого не возражаю, – набив пирожными рот, весело объявил Сэмми. – Мне нравится шлепать по грязи. Я просто отметил, как привлекательно ты выглядишь сегодня утром, вот и все.

«Привлекательно» – это слово Джуд никогда не связывала со своей внешностью. Но возможно, в новом платье, с волосами, обрамляющими лицо… Она не закончила свою мысль, поймав невозмутимый взгляд Джозефа, сидевшего за столом напротив нее. На короткое мгновение он дал ей возможность увидеть в своих непроницаемых глазах то, что он думает. Он думал, что этими изменениями она обязана их гостю, расположившемуся в задней комнате. И он не ошибался.