Прикосновение

Отец воспитал в Джуд дружелюбие и отзывчивость, он сам жил по этим принципам и за них умер. Он никогда не носил оружия и был не готов защищаться от тех, кто польстился на его жалкий капитал, когда он в форте Ларами закупал продовольствие. Его застрелили, ограбили и бросили в зловонном переулке, как ненужный мусор. Мир пошатнулся вокруг Джуд, когда это известие дошло до нее, но бесчеловечное обращение расстроило ее чуть ли не сильнее, чем сама смерть отца. Барт Эймос был человеком, который никогда не отказал бы в деньгах на пищу и кров человеку, от которого отвернулась удача. Он был бы первым, кто отдал бы все, что имел, тому, кому везло меньше.

«Христианское милосердие, Джуд, – это способ победить в любой битве», – всегда торопился сказать он, когда ее нетерпеливое упрямство брало верх над состраданием. Но милосердию не суждено было осуществиться. Внутри Джуд забурлило негодование. Жадные создания, которые украли у ее отца будущее вместе с его тощим кошельком, не дали ему возможности проявить милосердие, и этим варварским поступком они также украли у Джуд безмятежную жизнь, и теперь вся ноша забот легла на нее. Она не торчала бы здесь, если бы не этот жестокий поворот судьбы.

Джуд прижала ко лбу ладонь, слишком утомленная, чтобы бороться с бурлившим в ней вероломным чувством обиды. Смерть не один раз, а дважды украла у нее шанс на счастье, а теперь под этой крышей был один из ее посланцев.

О чем она думала?

Джуд ненавидела вооруженные столкновения. Примириться с ними означало осквернить память отца. Она отказывалась выслушивать недовольный ропот своих соседей, и твердо возражала против их предложения, которое легко могло бы повернуть дело в их пользу. Привлечь людей, подобных Макензи, для решения своих задач означало создать множество других проблем – проблем, которые закончатся кровопролитием, – и пока что Джуд удавалось убедить других владельцев ранчо, что это не то, чего кто-либо хочет. А как они отнесутся к тому, что вопреки своим убеждениям она у себя в задней комнате принимает как дорогого гостя одного из наемных убийц? Неужели ей безразлична опасность, которая может возникнуть из-за того, что этот человек остается в их долине? Быть может, ей следовало защитить свой дом и, оставшись в стороне, позволить дилижансу увезти его в Шайенн, несмотря на угрозу его жизни?

Джуд смотрела в чашку с остывшим кофе, но ответы на эти вопросы не приходили. Она могла бы до следующего года спорить о своем решении, выступая одновременно от обеих сторон, но так и не приблизилась бы к правде – к правде, которая, как подозревала Джуд, больше касалась ее одиночества, чем благотворительных побуждений.

– Ему не лучше. – Мрачное заключение Джозефа напугало Джуд и отвлекло от собственных мыслей. – У него темная душа из-за той дороги, которой он шел. Возможно, мы поступим умнее, если не станем пытаться спасти его.

Джуд не удивилась этому жестокому предложению, потому что сама задумывались над теми же самыми сложностями судьбы, а только тяжело вздохнула.

– Не думаю, что мы вправе принять такое решение, Джозеф. Он одно из Божьих созданий, это Его право забирать или даровать жизнь. Единственное, что мы можем сделать, чтобы наша совесть была чиста, это приложить все усилия, чтобы он поправился и продолжил свой путь.

– А что, если путь, которым он следует, предназначен принести смерть и страдание тем, кто этого не заслужил?

– Кто мы такие, чтобы судить, кто что заслужил? – Решение принято, Джуд твердо стояла на своем выборе вопреки плану, который когда-то выбрала бы без колебаний. – Где он был и куда направляется – не наше дело. Он человек, которого судьба отдала в наши руки – не могу сказать, с какой целью. Мне, так же как и вам, не нравится то, что он собой представляет, но не нам судить его за прошлые грехи. Давайте просто делать то, что мы можем, чтобы дать ему возможность стать чьей-то чужой проблемой.

Хотя Джозеф сожалел, что Джуд не прислушалась к его совету, он не мог возражать против здравого смысла, потому что в этом было много общего с тем, во что он сам верил.

– Я приготовлю для него чай с хиной, чтобы сбить жар, а остальное в руках богов, управляющих его судьбой.