Прикосновения зла (СИ)

— Нет. Похоже, это яд, — тихо сказал островитянин. — Клинки были отравлены.

— Проклятье, — нобиль ударил себя по бедру. — Афарская гниль! Стоило прикончить за это седого ублюдка Готто…

— Ты обещал никого не убивать. Сдержи слово.

— Я старался. Но…

— Жрец прав на сч"eт колдовской силы. Что-то в тебе… нечеловеческое, — геллиец вытер губы. — Оно проявляется иногда… Так отч"eтливо. Это пугает. Прости за откровенность.

— Я тебе простил даже "говнюка патлатого". С какой стати мне обижаться на "нелюдя"?

— Наверно потому, что ты — патлатый поморский говнюк, — островитянин с усмешкой выплюнул слова. — Икра лягушачья… И яйца у тебя, как у зяблика.

— У меня шары льва!

— И член "eжика.

— Могучий фаллос истинного жеребца!

– "Eжика, — насмешливо хмыкнул Нереус. — Живи с этим, хозяин. А мне… Как видишь, недолго осталось…

Мэйо посерь"eзнел:

— Нужно добраться до моей спальни. И побыстрее.

— Желаешь напоследок… меня отыметь? — рассмеялся невольник.

— О, да, геллиец! — нобиль показал в улыбке зубы. — Хочу присунуть тебе поглубже…

— Излиться, как Вед? — от смеха нещадно заныла рана в боку, но лихтиец не мог себя сдержать.

— Излиться на зависть Веду! — во всю мощь л"eгких выкрикнул Мэйо.

— Сукин ты сын, поморец…

— Говори со мной, — тв"eрдо произн"eс наследник Макрина. — Оскорбляй. Неси любую чушь. Только не молчи.

— Почему?

— Ты должен оставаться в сознании. Так долго, как сможешь. Это сейчас очень важно.

— Не хочу я с тобой говорить…

— Говори с Апарктием и Альтаном. С полями. С небом. Со своим богом. Как его? Забыл!

— Дэйпо.

— Вот, скажи Дэйпо, что хочешь пожить ещ"e.

— Вина хочу… И фиников.

— Может, спо"eм?

— Нет.

— Напой что-нибудь по-геллийски.

— Отстань, прилипала! Лучше бы я подыхал в одиночестве! За что мне такое наказание?

— Завтра! Завтра! Завтра! — прогорланил Мэйо начало знаменитого в Империи военного марша. — Завтра добудем победу!

— Завтра добудем победу, — ш"eпотом повторил Нереус.

— Мечами прорубим к ней путь!

— И пифос осушим, приятель…

— И снова спо"eм эту песню!

— И снова спо"eм эту песню…

— Завтра! Завтра! Завтра!

Глава двадцатая

Кони послушно остановились возле крыльца.

Мэйо спрыгнул с Альтана, рывком отстегнул дорожные сумки.

Нереус медленно сполз с Апарктия, мешком упал на землю возле конских копыт.

— Это в дом! — скомандовал нобиль выскочившим к ним рабам. — Коней под попоны. И помогите дотащить геллийца в мою кубикулу. Быстрее, скоты двуногие! Шевелитесь!

— Осторожнее, у него рана! — рявкнул молодой поморец, взлетая по ступеням. — Давайте же! Ну!

Перед глазами меченосца вс"e плыло: мозаичный пол менялся местами с расписным потолком, стены качались, к горлу подступала тошнота.

Он почувствовал спиной мягкую постель, кто-то заботливо подсунул ему под голову подушку…

— Все вон! — выкрикнул Мэйо и потрогал горячий лоб островитянина. — Как ты, Нереус?

— Холодно… — прошептал геллиец.

— Потерпи ещ"e немного. Я понял, что это за яд. Сейчас постараюсь сделать тебе лекарство.

Собрав остаток сил, лихтиец улыбнулся:

— Надеюсь… врачуешь ты лучше, чем по"eшь…

Мэйо вернулся к столу, широким движением руки смахнул с него вс"e на пол.

Вынул какой-то свёрток из дорожной сумки. Затем раскрыл сундук и вытащил обитый тканью ящик с медицинскими инструментами, весами, мерными ложками и разложенными по флаконам снадобьями.

Подвинув ближе светильник, нобиль принялся за дело.

Он пересыпал порошки в ложку, тщательно взвешивал, разбавлял уксусом, доводя до нужных пропорций.

В комнату вошла Виола, нервно поправляя расшитую золотом накидку:

— Что случилось? Где тебя носило?

— Не сейчас. Расскажу на заре.

— Чем ты занят?

— Рукоблудствую! — рявкнул Мэйо, выронив ложку. — Разве не видно? Пытаюсь вылечить моего раба!

— Он заболел?

— Ранен. Отравленным клинком. Не отвлекай, пожалуйста. Я теряю драгоценное время.

— Мэйо, я могу хоть как-то помочь?

— Да, — устало сказал поморец. — Согрей его. По-женски.

Виола сбросила накидку, оставшись в тонкой, почти прозрачной рубашке.

Молча забралась под одеяло.

Прильнула к невольнику.

Погладила его по щеке.

У Нереуса перехватило дыхание. Он уткнулся носом в ч"eрные волны е"e волос. Душистых, как весенний луг.

Девушка несмело тронула повязку на боку геллийца:

— Очень больно?

— Нет.

— Как тебя угораздило?

— Защищал господина.

Виола взяла руку лихтийца, прижала к своей груди:

— Прикоснись ко мне, не бойся. Ты ведь хочешь этого.

Нереус подумал, что она — самая желанная девушка в его жизни — даже не догадывается, как сильно он хочет быть смелее с ней…

— Госпожа…

Рука Виолы смяла край его туники, скользнула по бедру. Шаловливые пальчики нащупали…

Глаза парня округлились. Короткий стон сорвался с губ.

— Я первый раз трогаю… настоящий… — игриво шепнула Виола. — Он большой…

Геллиец сжал в кулаке простынь.

Он — игрушка.

Хозяйская игрушка.

Двуногий скот.

И не больше.

— Мэйо! — крикнула девушка. — Как доставить мужчине удовольствие?

— Погладь там, — не отвлекаясь от весов, ответил нобиль. — Сожми покрепче и двигай рукой вверх-вниз. Только не дергай резко и не выкручивай. Я почти закончил. Осталось нагреть.