Прикоснуться к дракону

Точно так же я сжимаюсь и стону поздно ночью, когда мое тело наполняется пустотой. Я жажду, отчаянно хочу насытиться этим туманным мужчиной, которого не существует. Другой половинкой меня, которая будет вечно отсутствовать.

Я вздыхаю.

Затем, как всегда, одиночество проходит, заполняя мою пустоту, как холодный ветерок, и я прячу лицо.

Тулия заметила, когда у меня появилась первая кровь, когда выросла грудь и когда мои глаза стали задерживаться на русалках, которые иногда приходили ко мне в гости и улыбались. Им нравилось заманивать меня к себе обещанием простого поцелуя, только чтобы посмеяться надо мной и поиграть со своими товарищами по играм. Как я смотрела на них теперь с завистью, желая сделать то же самое, что и они.

Тулия была мне как мать в те годы, когда я пыталась понять, что происходит с моим существом, почему я так забочусь о своей собственной паре. Она помогла мне понять, что все мои ночи будут одинокими. И что есть другие способы найти удовлетворение… Например, забота о моем племени, помощь старейшинам и защита моего брата, что другие не могут того, что могу я.

Я подношу ободранные ладони ко рту и снова дую на них, охлаждая ожог.

Делина уводит Лейта в темноту. Прощай, брат.

Его ночи никогда не будут одинокими. И из-за этого у нашего народа все еще может быть хорошее будущее. «В этом тоже есть гордость», — замечаю я. — «Я помогла этому случиться».

Аида появляется из ниоткуда, присоединяясь ко мне теперь, когда наши брат и сестра ушли.

Ее соплеменники начинают танцевать вокруг костра, когда по кругу проходит свежеприготовленный пир из рыбы и фруктов.

— Я думала, что это будешь ты, — шепчу я, опуская руки и глядя на нее.

— Старейшины думают, что Делина родит больше и здоровее меня, — шепчет она в ответ.

Боль пронизывает ее голос. Аида с нетерпением ждала этого праздника в течение многих лет, веря, что Лейт будет ее. Мы обе думали, что мой брат будет ее.

Аида не очень похожа на Делину, унаследовав от матери более бледную коричневую кожу. В отличие от Делины, Аида высокая, худощавая, с резкими чертами лица. Она не заплетает тяжелые косы, как ее младшая сестра, а прядет их туго, чтобы они не падали на лицо и на спину. Браслеты украшают ее руки, а перья украшают ее собранные в пучок волосы. Аида носит маленький головной убор из ракушек. Глаза у нее такие же раскосые, как у Делины, но Аида использует меньше краски на лице.

Она и я не могли выглядеть более разными.

Она такая красивая, что больно.

В то время как у меня светло-русые волосы почти такой же длины, как у Аиды, хотя мои не держатся в прическе, если только они не высушены океанской водой, и даже тогда, локоны создают не просто слабый бугорок. Я держу свои косы распущенными — если я даже трачу время, чтобы их подчинить — и коль не то, что использует мое племя. Мы живем вдали от теней джунглей, и наш камуфляж состоял из немой окраски и белых раковин, отражающих, как песок. И хотя моя кожа золотистая от солнечного света — мои волосы такие же — они все еще светлые по сравнению с богатством Аиды. Жители Песчаных угодий носят в основном змеиную кожу и крокодильи шкуры, а жители Скалистой местности плетут раковины, рыбью чешую и сети из водорослей, чтобы покрыть нашу кожу. Мы похожи на русалок, которые играют в нашей лагуне.

Аида как-то сказала мне, что люди ее отца пришли на восток из сухих пустошей, чтобы поселиться и объединиться с племенем, уже основанным на русалочьем заливе.

— С тобой все будет в порядке? — спрашиваю я.

Мое одиночество и тоска — ничто по сравнению с Аидой.

— Да. У меня было время погоревать.

Она лжет.

Это не только мрачное будущее нашего народа, но и многое другое. Мы видим старейшин наших племен и удивляемся, почему их сейчас не так много, как несколько поколений назад. Мы видим любовь, заботу и стоицизм, которые они разделяют со своими супругами, со своими детьми, и желаем, чтобы мы могли иметь это для себя.

Красная комета сверху отбрасывает на нас приглушенный красный свет.

Я выдыхаю.

— Хочешь отправится со мной в Скалистую местность и пожить у нас какое-то время?

Это лучшее, что я могу предложить: отсрочка от брачного ухаживания, которое вскоре должно было произойти здесь. Я снова подношу ладони ко рту, чтобы подуть на них.

Аида отрывает мои руки от лица и хмурится, видя мои раны.

— Пойдем со мной.

Не оставляя мне выбора, она тащит меня к ближайшей хижине на дереве и усаживает у неглубокого костра. Надув губы, она берет миску и наполняет ее травами, размельчая их вскоре после этого камнем.

— Ты всегда рискуешь ради брата. — В ее голосе слышится обвинение. — Ты когда-нибудь думала, что случится с твоим племенем, если они потеряют тебя?

Я пожимаю плечами.

— Ты не ответила на мой вопрос.

Она притягивает мои руки к себе и кладет их внешней стороной на пол, обнажая мои ладони во всем их красном великолепии.