Прикус смерти

Никаких металлических шкафов с именными табличками на дверках в помещении не было. Были длинные двухэтажные стеллажи с лежащими на них завёрнутыми в чёрный полиэтилен телами. Мрачно, грязно, никакой романтики. Эти претензии Мирон моментально озвучил Лисицыну.

– Ну прости, что экскурсия тебя разочаровала, – съязвил тот, разглядывая примотанные к мешкам бирки. – Так, вот одна из наших дамочек.

Иван размотал мешок, достал из кармана халата какой-то прибор. Помещение озарил фиолетовый свет.

Лисицын тщательно осмотрел руку, но, видимо, ничего не обнаружил и взялся за вторую.

– Есть, – радостно воскликнул он и махнул, подзывая Мира.

Тату и правда была. Такая же замысловатая и светящаяся неоном, как на руке девушки-бармена. Жертвы точно были связаны с клубом, жертвы точно были связаны с вампирами. Теорию о кровавой проституции можно было считать почти доказанной.

Для очистки совести Лисицын осмотрел три оставшихся тела. Разумеется, на всех трёх обнаружились неоновые татуировки.

– И куда мы дальше с нашими догадками? – поинтересовался Мир, когда Иван закончил запаковывать тела, и они вышли, закрыв дверь в холодильное помещение. Только сейчас Мирон понял, насколько успел продрогнуть. – У нас, как я понимаю, два варианта: рассказать Васильеву, который в последнее время постоянно крутится возле нас, или рассказать Госпоже, которая, скорее всего, замазана во всём этом по самые клыки.

– Пока не знаю, – вздохнул Иван, – Госпожа чëтко дала мне понять, что я попал в поле еë зрения и спрос с меня будет высокий. Я теперь отвечаю за сохранность информации о вампирах, за предоставление ей информации и за тебя.

– А я тут причём? – возмутился Мирон. Они как раз дошли до кабинета, и Иван воспользовался оказией чтобы с головой нырнуть в шкаф и прикинуться глухим.

– Потому что ты беспутный придурок с длинным языком, – наконец ответил Лисицын. – Госпожа считает, что ты неуправляем. И думаю, не сильно ошибается.

Мирон не нашёл что возразить.

Снимая халат и вешая его на плечики Мир задумался о происходящем. В городе существует вампирская община в которой ключевой фигурой является некая Госпожа. В принадлежащем ей клубе кто-то торгует кровью. Или под её предводительством, или просто при её поддержке, это пока не ясно. Герман являлся частым гостем клуба и, скорее всего, частым покупателем крови. Одна из жертв точно знала Германа и, скорее всего, была его донором.

Всё вертелось вокруг Вознесенского-старшего. Если бы не его смерть, можно было предположить, что это он стоит за смертями девушек из клуба. Впрочем, всё нападения, вроде бы, случились до смерти Германа, поэтому до конца отметать эту идею нельзя.

И ещё взлом квартиры. Но кому, кроме вампира нужны их запасы крови? И кто из вампиров знал об их наличии? Только Герман.

А кто вообще видел его тело? Полиция? Так полицейские сами сказали, что тело изуродовано до неузнаваемости.

Может ли оказаться, что Герман на самом деле жив? Наделал делов и инсценировал свою смерть, чтобы Госпожа не порвала его на британский флаг.

В кабинет заглянула взволнованная Ольга:

– Вы закончили, Иван Сергеевич?

– Да, мы уже собираемся, – кивнул Лисицын.

– У меня вызов, я поехала, так что закройте, пожалуйста, дверь как будете уходить.

Каблучки женщины поцокали в сторону выхода.

Иван окинул кабинет рассеянным взглядом и нахмурился:

– Странно, куда она поехала без чемодана с инструментами?

Чемодан, больше похожий на спортивную сумку с длинной лямкой, действительно стоял возле Ольгиного стола.

– Забыла, наверное, – пожал плечами Мирон. – Хочешь попробую её догнать?

– Да она, скорее всего, уже уехала, – махнул рукой Иван. – Иди, лучше, такси вызови. Здесь не ловит, нужно подниматься на улицу. А я пока всё закрою.

– Есть, босс, – Мирон насмешливо козырнул и поплелся в сторону выхода.

Он вышел на улицу со стороны задней двери, откуда они с Иваном вошли, даже практически не заблудившись.

На улице было свежо. Сентябрь брал своё и ночи уже становились совершенно не летними. Мир с удовольствием вдохнул полной грудью и закинул голову наверх. Звезды, тусклые от обилия городских огней, слабо перемигивались смутно знакомыми созвездиями. Одна из звёзд вдруг сорвалась и полетела вниз. Мирон задумался над тем, что ему попросить у внезапно расщедрившейся вселенной, но тут мир накрыла чёрная тень.

На лицо упало что-то пыльное и плотное, шею сдавило. Ему на голову накинули какую-то тряпку, сообразил Мирон. Его тело, не дожидаясь, пока мозг сделает какие-либо выводы, уже начало борьбу за жизнь и свободу.

Он дёрнулся, задев кого-то плечом, попытался закрепить успех ударом локтя, но промахнулся. Бочину ожгло резкой болью. Потом ещё раз и ещё.

Мирон выкинул руку в сторону предполагаемого местонахождения противника и поймал край рукава. Он с силой потянул добычу на себя, затем, почуяв сопротивление, рванул вперёд, всем весом ударяясь в чужое тело. Оба потеряли равновесие и покатились по асфальту. Тряпку в пылу борьбы удалось скинуть, но противник соориентировался быстрее, подмял Мирона под себя и приложил головой о землю.