Прикус смерти

– Я вообще жертва во всей это ситуëвине! – возмутился Мирон, старательно игнорируя предупреждающий взгляд Лисицына. – Сначала мне угрожали амбалы в вашем клубе, потом чëрт знает кто почти выпустил кишки, теперь угрожаете вы. Хотя, я уже склоняюсь к мысли, что вы причастны ко всем трём ситуациям. Иначе как вы так быстро среагировали и прислали за нами «прибирать»?

Госпожа проглотила язык от изумления. Чувствовалось, что таким тоном с ней давненько никто не разговаривал, но Мирону было уже плевать. Его несло.

– К вам в клуб мы наведались потому, что это последнее место, где жертв видели живыми. Герман, ваш, между прочим, отпрыск, возможно и есть наш искомый маньяк. А вы его покрываете!

– Герман никого не убивал! – возмущённо выдохнула Госпожа, ударяя по столешнице кулаком. – Он вообще никогда не связывался с профессиональными донорами, пока не обратил тебя! Сам спокойно питался плазмой, которую покупал по своим источникам, но молодым вампирам плазма вредна! Покупать кровь он начал из-за тебя, неблагодарного бестолкового щенка!

В комнате повисла тишина. Слова вампирши больно царапнули где-то в груди. Там, где до сих пор тлела обида за насильное обращение, за перековерканную жизнь, за то, что его бросили как слепого котёнка посреди проезжей части.

– Хорошо, – Иван почувствовал накалившуюся обстановку и попытался перевести диалог в более конструктивное русло. – Пусть Герман и стал пользоваться услугами доноров недавно, что ему мешало сорваться и начать их убивать? Я понимаю, что вы давно с ним знакомы, но время меняет людей.

– Людей, – Госпожа выделила слово интонацией, – может и меняет. Но Герман точно не мог быть убийцей. Чисто технически не мог.

Вампирша стушевалась и забегала глазами по сторонам, подыскивая слова. Чувствовалось, что говорить на эту тему ей не хочется, но иных способов убедить собеседников в невиновности своего отпрыска она не может. В конце концов, Госпожа сдалась. Устало потерев переносицу, она обратила, наконец, взгляд на Мирона и продолжила:

– У нас с Германом получилась ситуация, чем-то похожая на вашу. Он не хотел становиться вампиром. В стране в то время было неспокойно, велись военные действия и мне требовались опытные люди, способные защитить меня и моё сообщество. Герман был отличным кандидатом – офицер с боевым опытом, с твёрдой гражданской позицией, в полном расцвете сил. В нём прекрасно было всё, кроме нежелания мне служить. Пришлось прибегнуть к шантажу и угрозам его семье, чтобы заставить его подчиниться и позволить себя обратить. Вот только, после того, как Герман стал вампиром, его жена погибла. Не по моей вине, просто так сложились обстоятельства. Но я осталась один на один со взбешённым молодым вампиром, лишённая всех рычагов давления на него… Не буду вдаваться в подробности, но в один момент я была готова его убить. Однако, не смогла. Не по моральным причинам. Он был довольно силён для новообращенного и имел за спиной военную поддержку. Но тут мне снова повезло. С фронта к нам привезли смертельно раненного сына Германа, и я предложила Вознесенскому сделку: его сын будет жить, пусть и обращённый в вампира, а сам он приносит мне клятву на крови. Эта клятва возможна только между прямыми потомками – обращённым и его родителем – и она нерушима. Я вынудила его поклясться, что он никогда не отнимет человеческую жизнь и будет оберегать тайну нашего сообщества.

Госпожа замолчала, видимо, полностью погрузившись в свои воспоминания. Мирон тоже замолчал, переваривая информацию.

– А его сын? – наконец спросил он. – Почему я ничего не слышал про него за то время, что мы провели вместе?

– Потому что он не пережил обращение, – отрезала вампирша. – Не все способны стать такими, как мы. Между прочим, вы с ним практически на одно лицо. Увидев тебя, я сразу поняла, что нас всех ждут серьёзные проблемы. У Германа не хватило бы духа тебя присмирить даже если бы ты начал резать людей направо и налево.

Голос её сквозил горечью и печалью. Как бы не сложились их отношения в начале, чувствовалось, что сейчас Герман был для вампирши частью семьи.

– Я не хотел становиться чьей-то проблемой, – упрямо буркнул Мирон, хотя кошки на душе уже не только скребли, но и начинали радостно подвывать. – Меня лишили возможности выбора.

– Со своими детскими обидами разбирайся сам, – отрезала Госпожа, мигом теряя беззащитный вид. – Я лишь хотела сказать, что ты до сих пор жив лишь из моего уважения к памяти Германа. Но больше поблажек не ждите. Оба. Я не способна связать тебя клятвой, поэтому просто отправлю вслед за создателем.

Ждать реакции на свои слова Госпожа не стала, поднимаясь резким, лишённым человеческой плавности движением.

Дверь за вампиршей давно закрылась, а Мирон с Иваном так и сидели на погруженной в безмолвие кухне, вперившись пустыми взглядами в дверной проём.

– Нам капец, – подытожил Мир наконец падая на освобожденный гостьей стул и откидывая голову на спинку.

– Я до сих пор не понимаю, как я во всё это вляпался и почему должен что-то расхлебывать, – голос Ивана был пустым и уставшим.