Прима

— А теперь послушай меня внимательно, безродная тварь! — рявкнула я, переставив ногу на поясницу преподавателя. Пусть слушает лежа. — Мои предки уже были титулованы, когда твои пахали землю! И если тебе кажется, что какие-то смехотворные достижения позволят так обращаться с аристократкой…

Тут из меня посыпались ругательства на родном языке, вессекского откровенно не хватало.

Выразив свое возмущение, я вышла, как следует напоследок хлопнув дверью. Отчислят — уеду. Но напоследок такой скандал устрою, что землю с небом перепутают. И в суд подам. Хотя… стоит в любом случае в суд подать.

Дверью деканата я тоже шарахнула с такой силой, что, кажется, штукатурка посыпалась. И плевать, что подумает обо мне эта сушеная вобла в приемной. Как они посмели обращаться подобным образом с наследницей Сфорца? Жалкие, безродные…

Хотя, наверное, дело не в родословной. Тот же Фрэнк… Грант тоже показалась мне милой девочкой, доброй, отрытой… и независтливой. Совершенно независтливой.

Внутри нарастала какая-то странная, непривычная горечь… Как можно вот так обращаться с людьми? Как будто красота — синоним глупости… Я задышала глубоко и размеренно, пытаясь взять себя в руки.

Проклятье.

Хотелось пожаловаться хоть кому-то, но следовало не жаловаться, а доносить. Кандидатура подобралась легко: профессор Бхатия. Бхараты вообще обычно начинают очень сильно переживать, когда нарушают моральные и этические нормы, такой уж у них менталитет. А переживающий профессор Бхатия, подозреваю, способен на многие очень забавные вещи.

Словом, из одного деканата я тут же пошла в другой, где меня откровенно больше любили. Декана стихийников я поймала буквально в дверях, и мужчина, только взглянув на меня, сообразил, что со мной не все в порядке.

— Мисс Сфорца? — обратился он ко мне и принялся пристально разглядывать с ног до головы.

Я тут же нервно начала оправлять одежду, которая после избиения собственного декана пришла в легкий беспорядок.

— Э… Видите ли, сэр, я… ударила профессора Мидуэлла и теперь немного не представляю, что именно делать, — выпалила я и поняла, что, наверное, следовало бы иначе описать сложившуюся ситуацию. Иначе выйдет, что я подняла руку на бедного мужчину и он тут пострадавшая сторона.

Профессор Бхатия честно пытался хмуриться, я видела это. Преподаватель прикладывал бездну усилий, чтобы не начать ржать как любимый жеребец моего батюшки. Пожалуй, я была даже слегка ошарашена такой реакцией. Словно бы он изначально был на моей стороне и только долг преподавателя заставляет держать лицо до последнего.

— Мне неловко спрашивать, мисс Сфорца, но чем он вызвал ваше неудовольствие? — в конце концов, сдавленно осведомился декан стихийников. На лице его появилась какая-то покровительственная, почти отеческая улыбка.

Я тяжело вздохнула. На самом деле, признать то, что какой-то мерзавец увидел в тебе только тело и отказал в возможности наличия интеллекта… Это гадко. Это омерзительно. И даже немного стыдно.

Пришлось напомнить себе, что профессору Мидуэллу я надрала задницу. Причем в самом прямом смысле этого выражения.

— Предложил мне… как бы это выразиться… «договориться», чтобы он стал моим научным руководителем, — сказала я, досадливо поморщившись. — Пришлось очень доходчиво объяснять, насколько мне не по душе его предложение.

Веселье профессора Бхатии исчезло мгновенно.

— Как вы, Катарина? — с пугающей серьезностью спросил преподаватель.

Тут же захотелось рассказать о своей обиде, как в детстве, но я напомнила себе, что уже давно выросла.

— Лучше спросите, как там профессор Мидуэлл. Но, думаю, мне стоит подать на него в суд. Это был отвратительный опыт.

Профессор Бхатия кивнул, соглашаясь.

— Верно. Думаю, вам сейчас стоит немного прийти в себя. А я поговорю с вашим деканом. И с ректором заодно. Такие ситуации недопустимы. Вы смогли дать отпор, но на это способны не все.

Я с огромным удовольствием поняла, что в нареченном леди Гринхилл сработала программа по искоренению зла в мироздании. Все-таки здорово, что такие правильные порой до занудства люди все еще существуют.

Глава 15

Избавиться от чувства гадливости вот так легко и быстро все равно не удалось, даже несмотря на то, что мою проблему собирались решить без моего участия. Испорченное настроение так и осталось испорченным, пусть и некая доля злорадства добавляла ситуации и приятных моментов.

Но вот ведь мразь… Надо будет сказать Дэнни, что он милый парень, по крайней мере, по сравнению с нашим деканом. Сомнительный комплимент, но все же…

Для успокоения я просто побродила по кампусу, особо не задумываясь над тем, куда именно иду. В результате очнулась в библиотеке и сперва растерянно заморгала. Потом решила, что здесь можно немного посидеть даже без книги. Ну а что? Тихо, спокойно, никто не раздражает. Разве что Фрэнк может найти, он меня везде находит, но появление любовника меня бы не расстроило. Стоит хотя бы себе признать, общество водника для меня стало невероятно приятным, причем давно.