Прима

— Вряд ли тебе понравится тема нашей беседы, — сообщил он мне, подцепляя под локоть. Вырываться я не стала. Кажется, на этот раз Дэнни, против обыкновения, решил ко мне не приставать.

Лестер целенаправленно потащил меня в укромное место в саду, заранее удостоверившись, что никто не может подобраться к нам незамеченным.

— Ну и что ты хотел мне? — спросила я у Дэниэла, внутренне содрогаясь.

Однокурсник усадил меня на скамейку, потом уселся сам и каким-то растерянным жестом взлохматил волосы.

— Ты ведь наверняка сама догадалась…

Я покачала головой, хотя и знала, то нагло лгу в глаза.

— Ведь только этот твой Фрэнк мог сделать, верно? — тихо произнес темный, не глядя на меня. — Больше некому.

Мне нечего было ответить, кроме того, что я полностью согласна… Поэтому предпочла промолчать. Впрочем, подозреваю, Дэниэлу и не нужен был мой ответ. Видимо, он дошел до тех же выводов, что и я сама.

— Мальчик-первокурсник легко справляется с профессором Мидуэллом. А ведь он человек с реальным боевым опытом и мало кому уступает.

Я снова не произнесла ни слова, позволяя Лестеру говорить дальше.

— Никто, видевший того мальчишку, что стал вместилищем Темного Писания, никогда не встречал твоего Фрэнка. Но другие его видели и часто. Я расспрашивал Даф, по описанию подходит. Темноволосый, светлоглазый, смазливый. Да он даже имя выбрал то же! Он ведь Френсис!

Вот тут удержаться от насмешливого фырканья не удалось.

— Хорошо, Дэнни, ты считаешь, что я изменила тебе с Темный Писанием. Хорошо. Но ты хотя бы представляешь, сколько студентов подходит под описание «темноволосый, светлоглазый, смазливый»? К тому же, Темное Писание должно постепенно изменить облик того тела, в которое угодило.

Но я уже почти верила словам Дэнни. Я сама уже считала, что связалась именно с Темным Писанием, другое дело, мне не хотелось верить в это. Слишком хорошо было рядом с Фрэнком.

Темный пожал плечами, кажется, сообразив, что мои слова — просто беспомощная попытка защититься от правды.

— Пошли тогда просто найдем твоего парня, и тогда я лично смогу убедиться.

Я кивнула, соглашаясь. Следовало перестать прятать голову в песок, как перепуганный страус. Если Писание — пусть так. Знание лучше неведения.

Найти расписание стихийников не составило большого труда. Первый курс кафедра воды, всего-то одна группа. Водников всегда было немного, меньше, чем представителей всех других стихий, но они почему-то оказывались сильней всех. Тот же профессор Бхатия был водником.

— Фрэнк Уэст действительно учится на первом курсе, я проверяла, — тихо сказала я, чувствуя такую тоску, что в пору выть волком.

Еще оставалась возможность повернуть назад, махнуть на все рукой и принять просто Фрэнка, странного, обаятельного, невозможного. Я ведь смогу заставить себя сделать вид, что ничего странного не происходит. Женщины вообще очень хорошо умеют не замечать очевидного, когда речь идет об их мужчинах. Быть может, именно незнание — благо в моем случае? Я не хочу терять его, терять Фрэнка, который всегда был рядом, когда нужен. Он ведь даже умудрился мои отношения с семьей улучшить, хитрый черт.

— Да, я тоже это первым делом проверил, — хмыкнул Лестер, старательно не глядя на меня. — Другое дело, является ли этот Фрэнк тем, который за тобой ухлестывает.

Этого я не знала.

Найти нужную аудиторию оказалось не так легко даже для Дэнни, который уже третий год ходил в коридорах замка. По дороге он ворчал, что в прошлом кампусе, нормальном, было куда лучше, у всех свои корпуса и не приходилось блуждать по каменным лабиринта. Но тот кампус разнесло Темное Писание, причем по словам Лестера с таких размахом, что бывший храм наук теперь можно использовать для съемок фильмов в жанре постапокалипсиса.

— Настолько сильное? — осведомилась я у темного.

Тот вздохнул и кивнул.

Странно, что настолько деструктивное существо, столько времени укрываясь здесь, в замке, среди студентов.

— Чистая дистиллированная сила, наделенная сознанием. Впрочем, когда оно громило кампус, сила была, а сознание еще не вернулось…

Я с подозрением посмотрела на однокурсника.

— То есть ты сам считаешь, что Темное Писание в сознании не представляет особенной опасности.

Дэниэл пожал плечами.

— Оно всегда представляет опасность, просто разумным оно действует более последовательно. И не рассчитывай, что Писание станет белым и пушистым, даже если ты с ним переспала.

Переспала. Гадко звучало, пошло, бездушно. Я видела случившееся в ином свете. Но, возможно, я просто стала такой же романтичной идиоткой, как и большинство влюбленных женщин.

Вламываться к первокурсникам прямо посреди занятия мы с Дэнни не рискнули, особенно, в свете моих последних подвигов. Да, Мидуэулл был той еще мразью, но об этом знали не все, а вот то, что я подняла руку (да и не только руку) на преподавателя стало общеизвестным фактом.

Как только колокол оповестил о том, что студенты свободы, мы вошли в кабинет. Фрэнка я там не заметила. Если только он не нырнул под парту, его вообще не было внутри.