Прима

Порадоваться удалось только тому, что соседке куда-то запропастилась и предаваться истерике я могла с полным вдохновением и без чужих глаз. К тому же в сердцах у меня, возможно, возникла бы блажь хорошенько оттаскать эту белобрысую дрянь за волосы, чтобы получше за языком следила и не трепала им с кем ни попадя.

На закате ко мне в дверь постучались, и я подорвалась, ожидая увидеть на пороге комнаты Френсиса Фелтона. Все-таки мне невыносимо хотелось увидеть его.

Оказалось, что своим визитом меня действительно почтил Фелтон, вот только не тот. Кассиус Фелтон. В одной руке он держал бутылку красного вина, причем, что удивительно, с моим любимым, во второй — бумажный пакет, и я почти не сомневалась, что с закуской.

— Как ты? — спросил с искренним участием Король, одним сноровистым движением оттирая меня в сторону и вторгаясь в мою комнату. Что не похоже на Полоза, безо всякого намека на приглашение с моей стороны.

Я растянула губы в улыбке, наверняка вымученной и ответила:

— Лучше всех.

Голос прозвучал просто отвратительно, сипло, надтреснуто. Нет, плакать мне больше нельзя, никак нельзя. Ни один мужчина не стоит такого кошмара. Особенно такой, как Френсис Фелтон. Правильно говорил Дэнни, неизвестно, что там сделали с его душой несколько веков назад, когда переплавляли человека в артефакт.

— Хорошая попытка, Катарина, — пожал плечами Фелтон, давая понять, что не верит мне ни на ломаный пенс. — Сейчас мы посидим, поговорим, и ты попробуешь немного успокоиться.

Смотрел Полоз так, что сразу стало ясно: не осуществив своих намерений он из комнаты не уйдет.

— Ты хочешь меня напоить, Кассиус? — с подозрением осведомилась я.

Чужой жених на моей территории с бутылкой вина наперевес… Некрасивая ситуация вырисовывается.

— Признаться, да. Но только немного и сугубо в терапевтических целях. Поверь моему опыту, разбитое сердце лучше всего лечится ударной дозой алкоголя, — широко и довольно заявил мне некромант, сгружая свою ношу на письменный стол.

Ситуация казалась все более и более двусмысленной.

— Кассиус, ты ведь обручен. Вряд ли Эшли оценит, — попыталась я отправить этого доброхота восвояси.

Грант была все-таки доброй искренней девочкой, не хотелось ее расстраивать.

— Я не только обручен, но еще и запечатлен. Эшли будет глубоко безразлично, если она узнает о нашей небольшой дружеской попойке. Разве что немного попереживает о тебе.

Какая удивительная гармония в личных отношениях. Мне бы так…

— Ну, тогда давай напьемся, — фыркнула я безнадежно. — Но, имей в виду, Касс, кружки в комнате найдутся, а вот со штопором беда…

Представитель благородного темномагического рода совершенно по-мальчишески мне и заявил:

— Сколько ты еще о жизни не знаешь. Помаду давай. Уж она-то у тебя точно найдется.

Надо сказать, первый раз в жизни я видела, как бутылку вина открывают при помощи колпачка от губной помады. Ни капли магии, но подействовало.

После того, как под мясную нарезку и сыр мы прикончили по бокалу, Фелтон начал говорить.

Если честно, уже через несколько фраз я малодушно порадовалась, что разговор велся не на трезвую голову. Алкоголь неплохо помогал не рехнуться.

— Френсис Фелтон — это мой предок, Катарина, точнее, предок большинства ныне живущих Фелтонов, — решил зайти издалека Король, задумчиво болтая вино в фужере. — И это уже довольно иронично.

Что именно в этом ироничного я вот так с ходу не поняла, но улыбка собеседника намекала, что тут все не так просто.

— Быть может, мне не стоит всего этого знать? — осторожно спросила я, подозревая, что откровения мне не слишком понравятся.

Фелтон сделал глоток вина и покачал головой.

— Как раз тебе — стоит. Чтобы полностью понимать, с кем связалась.

Словно бы и так неясно. Но Король оказался решительно настроен и отказаться от договора не удалось.

— Мы о нем вообще забыли, да не просто забыли, даже все документы, в которых он упоминался, были запрятаны так глубоко, что до них не каждый добирался. А само имя Френсис находилось под негласным запретом.

Я криво усмехнулась, пытаясь прикинуть, что нужно натворить, чтобы о тебе настолько старательно забывали.

— Как все серьезно. Подозреваю, наворотил он немало, так?

Фелтон кивнул, глядя прямо перед собой.

— Френсис Фелтон… Словом, он был гением и мыслил достаточно смело для того времени. Наш род издавна славился артефактами, сложнейшими, мощнейшими артефактами. Так вот, это именно Френсис начал семейное дело. Мы до сих пор работаем по его проектам.

Кассиус поднялся и снова наполнил наши бокалы.

— Он был вторым ребенком в семье, то есть шанса возглавить род не имелось. Зато был брат-лорд, с которым, судя по всему, отношения не задались. И жена брата, судя по портретам и сохранившимся письмам и дневникам, дама редкостной красоты.

Судя по моему опыту общения с Френсисом Фелтоном, у этой несчастной не имелось ни единого шанса на спасение. Он наверняка охмурил ее за пару недель.

— Они стали любовниками? — спросила я, понимая, что, наверное, не стоило проявлять лишнее любопытство в данном случае.