Примаков

Козырев в бытность министром внушал президенту: не надо слишком далеко заходить в возрождении образа врага в лице НАТО, потому что потом всё равно придется с НАТО жить и партнерствовать. А разведка предупреждала о том, что приближение Североатлантического блока к границам опасно для России.

— Разведка в клюве принесла свое представление о НАТО, — говорила Татьяна Самолис. — Разведка выполняла свои обязанности — сообщала то, что думают ее аналитики. И не только. Она представила сведения о том, что НАТО продолжает разрабатывать военный вариант с применением ядерного оружия. Президент сам говорил, что у него одиннадцать источников информации. Президент сделал выбор в пользу разведки. Я бы на месте МИДа обижалась не на того, чья точка зрения возобладала, а на того, кто ее воспринял. Мне не совсем понятно, почему они обижались на Примакова, а не на президента…

О приеме в НАТО восточноевропейские страны стали просить практически сразу после того, как им удалось выйти из-под опеки Москвы. Президент Билл Клинтон всерьез задумался о расширении НАТО в апреле 1993 года во время открытия музея Холокоста в Вашингтоне. Пока не начались выступления, воспользовавшись свободной минуткой, Вацлав Гавел и Лех Валенса, президенты Чехии и Польши, буквально зажали Клинтона в угол и стали убеждать принять их страны в НАТО.

Прежний президент Джордж Буш-старший не прислушался к их пожеланиям, но Клинтон, который всего три месяца находился в Белом доме, оказался более внимателен к восточноевропейским гостям.

Советник президента по национальной безопасности Энтони Лэйк и государственный секретарь Уоррен Кристофер в принципе не возражали против расширения НАТО. Министерство обороны не хотело тратить на это деньги, а Строуб Тэлботт, главный специалист Государственного департамента по Советскому Союзу, считал, что это разгневает Москву. После нескольких месяцев размышлений американцы решили осторожно двигаться вперед. В январе 1994 года Клинтон, выступая в Праге, заявил, что в принципе НАТО будет расширяться, но еще неясно, когда это произойдет.

Десятого января 1994 года, когда в Брюсселе собрались лидеры стран, входящих в НАТО, восточноевропейские государства испытали большое разочарование: были отвергнуты заявки всех, кто мечтал вступить в Североатлантический блок.

Соединенные Штаты не хотели злить Россию. Западная Европа не желала брать на себя обязанность охранять молодые демократии ни от России, ни друг от друга. И тем более вкладывать фантастические деньги в приведение восточноевропейских армий и их вооружений (советского образца) в соответствие с натовскими стандартами.

Польше, Венгрии и Чехии предстояло в ближайшие три года изведать все муки ревности и оскорбленного национального достоинства. Они с горечью убедились в том, что ни для Западной Европы, ни для России, ни тем более для Соединенных Штатов отношения с Восточной Европой не принадлежат к числу приоритетных. Главным партнером Запада оставалась Россия, и Запад понимал, как важно показать русским демократам, что никто не пытается их изолировать.

Американские политики соглашались с тем, что от России военная угроза не исходит, что восточноевропейские государства нуждаются не в модернизации армии, а в развитии экономики. И стремиться им нужно не в НАТО, а уж скорее в Европейское сообщество.

Но всё еще только начиналось.

В Соединенных Штатах живет двадцать один миллион выходцев из Восточной Европы. Они стали бомбардировать Белый дом телеграммами с требованием впустить Польшу, Чехию, Венгрию в НАТО. Это серьезная сила, когда речь идет о выборах. А как раз приближались президентские выборы.

Когда Билл Клинтон баллотировался в президенты в первый раз, он говорил, что его внешняя политика не интересует, он займется улучшением жизни американцев. На вторых выборах он уже охотно рассуждал о своих достижениях в мировых делах. Ему нужен был громкий предвыборный лозунг. В Белом доме его придумали: «Рейган разрушил Берлинскую стену, Буш объединил Германию, а Клинтон объединит Европу».

Но главное было не в предвыборной стратегии Клинтона. В Москве предпочитали говорить, что НАТО расширяется. Однако правда жизни состояла в том, что в НАТО буквально ломились восточноевропейские страны! Они требовали, чтобы их приняли. Ни у американцев, ни у европейцев не было оснований говорить им «нет», кроме необходимости учитывать позицию России.

В штаб-квартире НАТО в Брюсселе можно встретить представителей трех основных профессий: дипломатов, которые стараются молчать, военных, которые говорят то, что им велели сказать, и вкрадчивых разведчиков, которые говорят то, что приятно услышать собеседнику. Гостям из Москвы все обитатели штаб-квартиры НАТО повторяли одно и то же:

— Мы меньше всего хотим, чтобы Россия воспринимала расширение Североатлантического блока как вызов. Мы очень озабочены тем, чтобы Россия не оказалась в изоляции. Но что же нам делать, если страны Восточной Европы просят их принять?