Примаков

Активным сторонником налаживания секретного канала связи с еврейским государством был председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов. КГБ не раз предпринимал попытки самостоятельно, в обход Министерства иностранных дел, заниматься внешней политикой. Особые отношения КГБ установил с правительством ФРГ, когда канцлером был Вилли Брандт. Пытался комитет наладить доверительный канал связи с государственным секретарем США Генри Киссинджером, но эту акцию сорвал министр иностранных дел Громыко, который конкуренции не терпел и ревниво относился к любым попыткам вторжения в его епархию. Что касается Израиля, то в данном случае Громыко не возражал против активности КГБ. Отсутствие дипломатических отношений исключало участие Министерства иностранных дел.

Тайные контакты были поручены Примакову, организационную сторону взял на себя КГБ. Миссия была важной, утвержденной решением политбюро от 5 августа 1971 года. Евгения Максимовича напутствовали и Андропов, и Громыко.

Евгений Максимович был заместителем директора академического института, то есть не занимал государственной должности, считался представителем общественности. Это исключало демарши со стороны ряда арабских стран, если сведения о тайном канале с Израилем стали бы достоянием гласности. Что касается Египта, то контакты осуществлялись не только с согласия его руководства, но и по его просьбе.

С августа 1971-го по сентябрь 1977 года Примаков не раз тайно приезжал в Израиль или встречался с израильскими представителями в столице Австрии. Его собеседниками были руководители страны — премьер-министр Голда Меир, министр обороны Моше Даян и министр иностранных дел Аба Эбан, потом новая команда — премьер-министр Ицхак Рабин, министр иностранных дел Игал Аллон, министр обороны Шимон Перес. Затем — Менахем Бегин.

Израильтян, конечно, прежде всего интересовало, кого представляет Примаков, каковы его полномочия. Он отвечал, что «направлен в Израиль с неофициальной и конфиденциальной миссией советским руководством», но не имеет полномочий обсуждать вопрос о восстановлении дипломатических отношений.

Идея состояла в том, чтобы убедить Израиль покинуть занятые в ходе шестидневной войны 1967 года территории — сектор Газа и Западный берег реки Иордан. Взамен предлагались гарантии безопасности Израиля, но Примаков понял, что израильтяне считают внешние гарантии пустой бумажкой, которая не спасет их в случае нападения арабских стран. Голда Меир напомнила Примакову, как легко в 1967 году были выведены с Синайского полуострова войска ООН, разъединявшие Израиль и Египет, когда этого потребовал президент Насер.

Андропов и Громыко предложили согласиться с идеей израильтян «расширить консульскую секцию посольства Нидерландов в Москве». Дело в том, что после разрыва дипломатических отношений интересы Израиля в Советском Союзе представляло голландское посольство. Имелось в виду, что в составе консульской секции посольства в Москве появятся израильские дипломаты и это упростит диалог. Но остальные члены правительства отвергли предложение председателя КГБ и министра иностранных дел.

Будучи корреспондентом «Правды», Примаков стал единственным советским представителем, который контактировал с курдами на севере Ирака. Он даже участвовал в подготовке соглашения о мире, подписанного руководством курдов и правительством в Багдаде. Примакова отправили к курдам для того, чтобы создать прямой канал общения, узнать, что происходит у курдов, чего они хотят и можно ли их убедить сотрудничать с правительством.

Курды, которые живут на территории четырех стран — Турции, Ирана, Ирака и Сирии, многие годы были для Москвы борцами за правое дело. Курдские восстания приравнивались к национально-освободительному движению. В 1945 году в Советском Союзе нашел убежище лидер иракских курдов Мустафа Барзани — после того как была подавлена попытка курдов создать свое государство на территории шахского Ирана — Мехабадскую республику. Барзани был военным министром этой непризнанной республики. Спасаясь от шахской армии, он и его бойцы перешли советскую границу и двенадцать лет жили в нашей стране.

В 1959 году Барзани вернулся на родину — новые власти в Багдаде обещали предоставить иракским курдам равноправие. Барзани был даже назначен вице-президентом страны. Но уже в 1961 году снова вспыхнула война. Барзани обосновался на севере страны, откуда руководил борьбой против правительственных войск. Сменявшие друг друга иракские режимы высказывались за мирное решение курдской проблемы, но все эти заявления так и оставались всего лишь словами.

В 1963 году власть в Ираке перешла к местному отделению всеарабской партии БААС («Возрождение»). Эта партия, сыгравшая важнейшую роль в истории Ближнего Востока, была основана в Сирии весной 1947 года.

В Советском Союзе события в Багдаде назвали «государственным переворотом, носившим ярко выраженный фашистский и проимпериалистический характер». В Ираке арестовывали коммунистов, и ЦК КПСС заявил: