Приманка

– Сэм, – тихо позвала она. Ей очень хотелось поделиться с ним этой красотой.

Никакого ответа. Она оглядела их небольшое укрытие, которое выглядело так, будто какой-то великан откусил кусок от основания скалы. Сэма не было. Застонав, она села и еще раз осмотрела все вокруг. Эта ложбина в форме полукруга была совсем небольшой, около трех метров в глубину и двух с половиной метров в самом широком месте. Сэма там не было. Не было и Зельды.

Паника опять охватила Мадди, ей уже начало казаться, что это ее обычное состояние.

И тут он появился на самом краю ложбины. Под мышкой у него был маленький сверток, Зельда устало плелась за ним.

– Ты до смерти меня напугал, – сказала она. – Куда ты ходил?

– Возвращался назад. Мне показалось, что мы проходили мимо старого лагеря. Так оно и оказалось. Посмотри, какие сокровища я нашел: одеяло, – он протянул ей какую-то старую тряпку, – и куртку, – она выглядела как мужская потрепанная ветровка.

– Сэм?

– М-м-м? – Он посмотрел ей в глаза.

– Ты думаешь, здесь безопасно?

Он поморщился:

– Настолько безопасно, насколько это возможно в этих обстоятельствах. Даже с очками ночного видения сквозь камни ничего не разглядишь. Приборы, отслеживающие излучение тепла, тоже им не помогут.

Он замолчал. Она снова посмотрела на звезды.

– Ты сегодня два раза спас мне жизнь. Спасибо.

– Я просто делаю свою работу, – сухо сказал он. Для него нет пути назад.

– Да, я знаю, – проговорила она и снова посмотрела на звезды. В горле у нее стоял ком. – Но все равно, спасибо.

Она уголком глаза увидела, что он повернул к ней голову.

– Знаешь, я тебе тоже многим обязан. Ты могла бы оставить меня пристегнутым наручниками к бамперу этого пикапа, – сказал он.

Улыбка задрожала в уголках ее губ.

– Но мне же надо было на нем ехать.

– Да, конечно, про это я и забыл.

Он тоже слегка улыбнулся. Мадди опять почувствовала, как у нее заныло сердце. Правда изменила все – за исключением той связи, которая, кажется, по-прежнему существовала между ними.

– Сэм… – Она не знала, что хочет ему сказать.

Он перебил ее:

– Послушай. Почему бы тебе немного не поспать? Как только взойдет солнце, нам надо будет опять отправляться в путь. Вот, возьми одеяло, куртку, устраивайся.

Она в нерешительности на него посмотрела:

– А ты?

– Дорогая, я агент ФБР. Мне не привыкать бодрствовать по ночам.

«Дорогая» и его шутливый тон опять разбередили ей сердце. Стало трудно дышать. Она хотела смеяться. Она хотела плакать. Она хотела…

…того, что было невозможно.

Поэтому она взяла одеяло и расстелила его рядом с ним, потом взяла куртку и свернула ее вместо подушки. Стараясь не думать о том, какое это все, наверное, грязное, она легла на это лежбище, повернулась на бок и постаралась заснуть.

До нее доносилось журчание речушки. Она слышала тихое сопение Зельды. Она считала про себя, сколько раз вдохнет и выдохнет Зельда, когда уснула.

Чуть позже она опять увидела этот сон.

Во сне она лежала на короткой, узкой кровати в чужом доме со связанными руками и ногами, дрожа от ужаса. Мужчина – она видела только его темный силуэт – наблюдал за ней, стоя в дверях.

Он собирался убить ее…

– Мадди!

Она проснулась от голоса Сэма, чувствуя, как он закрывает ей рот рукой.

– Мадди? Боже, что с тобой?

Сэм осторожно отнял руку от ее рта, и она увидела, какое у него серьезное лицо и обеспокоенные глаза.

– Я что… стонала?

Мадди ничего не могла с собой поделать. Ее голос задрожал.

– Я бы скорее сказал, что ты кричала.

– О боже. – Ее всю трясло, она все еще была во власти ужаса, как всегда после этого кошмара. – Думаешь, кто-нибудь услышал?

– За этими камнями мало что можно расслышать, – покачав головой, сказал он.

– Господи, спасибо Тебе за эти камни.

Мадди закрыла глаза. Она попыталась унять дрожь. Попыталась отогнать от себя эти ужасные картины.

– Плохой сон?

Она кивнула. Он провел рукой по ее плечу и замер.

– Ты вся дрожишь.

– Это на самом деле очень страшный сон, – с трудом выговорила она. – В нем происходит то, что случилось со мной когда-то давно.

Она почувствовала, как из глаз у нее хлынули слезы.

Он лег, вытянувшись рядом с ней на одеяле, и прижал ее к себе, так что ее голова оказалась у него на плече, а ее раненый мизинец – у него на груди. По его голосу можно было почувствовать, что он почти сдался.

– Ну хорошо, дорогая. Мы собирались поговорить обо всем через несколько дней, когда выберемся из этой ситуации и немного поостынем. Но тебе снятся кошмары, ты плачешь. А у меня нет ничего, кроме свободного времени. Поговори со мной. Расскажи мне о твоем прошлом. Ты говорила, что твой отец работал на мафию.

Мадди зашмыгала носом:

– Я сказала, что он выполнял кое-какие их поручения.

– А разве между этим есть какая-нибудь разница?

Она кивнула. Слезы уже не лились бурным потоком. Она знала, что скоро они совсем прекратятся.

– Мой отец ненавидел мафию. Он ненавидел то, что они заставляли его делать. Он просто… был над собой не властен.

– Что ты имеешь в виду?

Мадди посмотрела на него и слегка удивилась, что его лицо оказалось совсем рядом.