Приманка для денди

Мистер Бомарис взял со стола подсвечник, понес его в свой кабинет и поставил на рабочий стол у окна. Видя, как он садится и открывает чернильницу, Улисс проявил свои чувства, громко зевнув.

— Не заставляй меня сердиться! — сказал хозяин, макая перо в чернильницу и придвигая к себе лист бумаги.

Улисс плюхнулся на пол, два раза заскулил, и рьяно принялся чистить передние лапы.

Мистер Бомарис написал несколько быстрых строчек, посыпал листок песком, стряхнул его и совсем было собрался сложить послание, но остановился. Улисс с надеждой посмотрел вверх.

— Да, через минуту, — сказал мистер Бомарис. — Если он успел обогнать констебля…

Он положил бумагу, вытащил из внутреннего кармана толстую записную книжку и извлек из нее счет на сотню фунтов. Его он вложил в свое письмо, запечатал конверт сургучом и написал адрес. Потом поднялся и, к облегчению Улисса, показал, что теперь готов отправляться в постель. Улисс, который каждую ночь спал на коврике рядом с его дверью и регулярно, по заведенному порядку, оспаривал право Пейнсвика каждое утро входить в это священное помещение, бросился впереди него по ступенькам. Мистер Бомарис увидел, что его ждет слуга с выражением, состоящим из тонкой смеси раненой чувствительности, преданности долгу и долготерпения. Он отдал ему в руки запечатанное письмо.

— Позаботьтесь о том, чтобы оно было доставлено мистеру Энсти у «Красного Льва», где-то в Сити, завтра утром, — кратко сказал он. — Лично! — прибавил он.

Глава 13

В течение трех дней никакие вести о катастрофе, постигшей Бертрама, не доходили до его сестры. Она написала ему, умоляя встретиться у Бат-Гейт в Грин-парке, и отослала письмо с почтовой оплатой за один пенни. Когда он не появился на месте встречи и не ответил на ее письмо, она начала серьезно тревожиться и пыталась придумать способ посетить «Красный Лев» так, чтобы об этом не узнала ее крестная мать, когда мистер Сканторп прислал свою карточку в три часа пополудни. Она приказала дворецкому проводить его в гостиную и немедленно сошла вниз из своей спальни, чтобы принять его.

Ей не сразу пришло в голову, что он выглядел противоестественно торжественным; Арабелле слишком не терпелось узнать о Бертраме, и она стремительно пошла к нему навстречу, протянув руки и восклицая:

— Я так рада, что вы захотели видеть меня, сэр! Я так сильно волновалась о моем брате! У вас есть известия от него? О, не говорите мне, что он заболел!

Мистер Сканторп поклонился, откашлялся и судорожно схватил ее за руку. Несколько хриплым голосом он ответил:

— Нет, мисс. О, нет! Не заболел, совершенно точно!

Ее глаза нетерпеливо изучали его лицо. Теперь она заметила, что в его наружности чувствовалась глубокая меланхолия, и в девушке сразу же зародилось недоброе предчувствие. Она еле выговорила:

— Он не… не умер?

— Ну, нет, он не умер, — ответил мистер Сканторп тоном, который вряд ли мог кого-то успокоить. — Я полагаю, что это не так плохо. Хотя я не сказал бы, что он не умрет, если мы не позаботимся… Но не надо об этом!

— Не надо об этом? — вскричала Арабелла, бледнея от ужаса. — О, в чем же дело? Умоляю, умоляю, скажите мне немедленно!

Мистер Сканторп неловко посмотрел на нее.

— Лучше иметь наготове нюхательную соль, — предложил он. — Я не хочу расстраивать леди. Ужасное потрясение. Осмелюсь сказать, что вам понадобится нашатырный спирт и стакан воды. Позвоните слуге!

— Нет, нет, мне ничего не нужно! Умоляю, не надо! Только прекратите мои мучения! — заклинала его Арабелла, обеими руками цепляясь за спинку стула.

Мистер Сканторп снова откашлялся.

— Я подумал, что лучше будет прийти к вам, — сказал он. — Сестра… Счастлив быть вам полезным, но в бездействии. Временно, конечно, но такие уж дела. Нужно вытащить бедного Бертрама из реки Тик!

— Реки? — выдохнула Арабелла.

Мистер Сканторп заметил, что его неправильно поняли. Он поспешил поправиться:

— Нет, нет, не утонул! — заверил он ее. — Проглотил паука!

— Бертрам проглотил паука? — изумленно повторила Арабелла.

Мистер Сканторп кивнул.

— Точно так, — сказал он. — Взорвался у Пойнт Нон Плю. Бедного малого затоптали лошадиные копыта!

К этому времени в голове у Арабеллы была такая сумятица, что она не могла определить, упал ли ее несчастный брат в реку, был ранен каким-то взрывом или, как это ни прискорбно, страдал от внутреннего расстройства. Ее пульс учащенно бился; самые тревожные образы не давали ей говорить громче, чем шепотом. Арабелла спросила дрожащим голосом:

— Он ужасно ранен? Его отвезли в больницу?

— Это случай не для больницы, мэм, — сказал мистер Сканторп. — Скорее, привинчен.

Это заявление, вызвав в воображении ужаснейшее видение гроба, почти лишило Арабеллу чувств. Ее глаза уставились на мистера Сканторпа с мучительным вопросом.

— Привинчен? — слабо повторила она.

— Флот, — подтвердил мистер Сканторп, печально покачивая головой. — Говорил ему, как это будет. Не слушал. Однако если бы все пошло как надо, он мог бы заплатить свои деньги, и никакого вреда бы не было. Беда в том, что не вышло. Бывает вообще, но очень редко, если вы спросите меня.