Приманка для двоих

В его устах это прозвучало не слишком благолепно. Обижаться не на что, это с ее собственной подачи.

— Ничего, еще будет. Я в России не единственная. Мы всего лишь одним самолетом летим. Скоро он приземлится, и каждый из нас пойдет своим путем…

Она решила, что всякая доверительность должна иметь свои пределы. Или у нее, как у старых дев, стала проявляться в характере некая стервозность? Вроде давно не дева.

— Однако, Игнаша, мы так и не услышали от Риты, почему она не хочет сниматься на телевидении?

Вот пристали: почему да почему! Почемучка с хвостиком! Этот Виталий Александрович сообразил, что Игнаша слишком гонит лошадей, и тут же поспешил на подмогу. Маргарита не верила, что мужчины заинтересовались ею всерьез — для этого, по ее мнению, не было причины.

— Да, отец прав, Рита. Почему вы так вскричали: «Боже упаси!»? У вас с телевидением связаны какие-то мрачные воспоминания? Откуда такая нелюбовь к величайшему средству массовой информации?

— Дело не в телевидении, а во мне, — пояснила Маргарита. — Перед камерой я столбенею.

— Ну, перед камерой волнуются даже опытные артисты, — мягко заметил Виталий Александрович.

— Нет, я не просто волнуюсь, — улыбнулась Маргарита, — я застываю соляным столбом. Не могу ни двинуться, ни открыть рот.

— Имеется печальный опыт?

— И не говорите. На нашем местном телевидении. До сих пор стыдно вспоминать. Я потом ходила по улицам бочком, опустив глаза. Все казалось, что меня узнают, чтобы показать пальцем: вот она, та, что двух слов связать не смогла!

Но тут стюардессы стали носить еду, и Маргарита взяла себе довольно плотный завтрак. Кто знает, когда удастся поесть в следующий раз.

Через некоторое время соседи опять с ней заговорили, но уже об участии в телепередаче речи не было.

— Вас будут встречать?

— Нет, — сказала она. — Да и вещей у меня немного. Говорят, автобусы от аэропорта ходят регулярно. По крайней мере два года назад, когда я приезжала в Москву, все было именно так.

Маргарита не переставала удивляться самой себе. Разговор с Игнатом ее ни к чему не обязывал. Можно было позволить себе легкий флирт, а она раздражалась, злилась и вообще чувствовала себя так, будто дала уже кому-то слово верности. Будто была обручена. С кем? Да с Максимом, конечно!

Что поделаешь, не умеет она моментально переходить от одной влюбленности к другой. Ей еще после «праздника» надо прийти в себя. Нет, к романам Маргарита ничуть не расположена.

Но казалось, ее холодность Игната вовсе не смущала.

— Значит, вы остановитесь в гостинице?

— Секретарша директора забронировала для меня номер, — кивнула Маргарита.

— Тогда позвольте нам довезти вас до гостиницы. Не правда ли, папа, нам это будет приятно?

— Конечно, — несколько озадаченно произнес Виталий Александрович, наверное, и сам не ожидавший от сына такой атаки, — за мной приедет шофер, и мы подвезем Маргариту…

— Петровну, — подсказала она.

Так и случилось. Маргарита хотела отбиться от их опеки, но потом подумала, что лучше в таких случаях расслабляться и позволять обстоятельствам идти своим чередом.

Мужчины не только довезли ее до гостиницы, но Игнат собственноручно заполнил карточку постояльца, дав Маргарите лишь расписаться в листке. Словом, он эдак ненавязчиво узнал о ней все, что можно: фамилию-имя-отчество, год рождения, прописку и, конечно, номер, в котором ее поселили.

Номер — полулюкс на двенадцатом этаже — был, видимо, одним из лучших. Этим занимался телевизионный папа.

Виталий Александрович, кажется, и в самом деле был человеком известным. Он лишь утвердительно ответил на какой-то вопрос администраторши, как она тут же засуетилась. Отсвет его славы тотчас упал на Маргариту и стал греть ее. Потому ей и достался этот номер. С видом на парк. Хотя здесь, на двенадцатом этаже, ее вряд ли донимали бы звуки большого города.

— Разрешите вам позвонить? — попросил Игнат, на прощание целуя ей руку.

Виталий Александрович, поначалу в самолете такой инициативный, потихоньку отодвинулся в тень, с одобрением наблюдая за действиями своего дитяти. За кого они ее принимают? Для чего им нужно поддерживать с ней знакомство? Чем она может их интересовать?

— Позвоните, — сказала Маргарита.

К ее ручке приложился и Виталий Александрович. Есть, однако, в москвичах какой-то особый лоск, который позволяет отличать их от прочих граждан.

Это Маргарита подумала уже лениво, закрывая за мужчинами дверь номера. Она хотела остаться одна. Наверное, это уже комплекс женщины, привыкшей к одиночеству. Для полного соответствия не хватало еще и мучиться бессонницей, но, против ожидания, заснула она, едва коснувшись подушки.

Глава семнадцатая

Максим взял чистый лист, аккуратно перенес на него нарисованную прежде фигуру Маргариты — теперь у него так не получится, — сунул в папку, буркнул секретарше Лене:

— Я буду через час. Если понадобится что-то срочно, позвони мне на сотовый.

И пошел к своей машине. Но с полдороги он вернулся.

— Да, Лена, я совсем забыл, у меня же теперь другой номер мобильника.

Он продиктовал секретарше обновленный — будь он проклят! — телефон и поехал в мебельный цех.