Приметы весны

— Мне хотелось бы остановиться на двух вопросах, — начал Сигов. — Первый вопрос — о нормах. Товарищ Чернов говорил здесь, что внедрению встречно-часового плана мешают разговоры о предстоящем пересмотре норм. Попробуем разобраться в этом.

Сигов обвел глазами зал. Его взгляд задержался на Федоре Рыжове. «Этот, пожалуй, подходящий, — подумал Сигов. — Начнем с него».

— Товарищ Рыжов, — обратился он к Федору. — Расчетная книжка у вас с собой?

— Со мной, — ответил Федор.

— Разрешите-ка взглянуть на нее.

— Пожалуйста.

Федор подошел к трибуне. Он передал книжку Сигову и хотел вернуться на место, но Сигов задержал его.

— Обождите, пожалуйста. Вы поможете мне разобраться в записях.

Он перелистал книжку.

— Если вы помните, товарищи, новые нормы были у нас введены полтора года тому назад. Это было в декабре. Так, товарищ Рыжов?

Федор уставился в угол зала и прищурил левый глаз, пытаясь вспомнить.

— Да, как будто в декабре.

— Не как будто, а точно, — сказал Коваль. — Как раз после капитального ремонта.

— Да, да, правильно! — обрадовался Федор. — Вспомнил: в ноябре я пошел в отпуск, был капитальный ремонт, а после отпуска уже новые нормы. Точно!

— Ну, вот и хорошо. Значит, пересмотр норм был в декабре. Теперь заглянем, товарищ Рыжов, в вашу книжку. Смотрите-ка сюда.

Рыжов стал рядом с Иваном Петровичем на трибуне и заглянул в расчетную книжку.

— Читайте, пожалуйста, какой заработок был у вас в октябре?

— Пятьсот восемьдесят рублей тридцать шесть копеек, — тихо произнес Федор.

— Громче, прошу вас, чтоб всем слышно было.

— Пятьсот восемьдесят рублей тридцать шесть копеек, — сказал Федор на весь зал.

— Так. Запомним. Пятьсот восемьдесят рублей тридцать шесть копеек. Теперь дальше. Сколько вы заработали, дорогой товарищ, в ноябре?

— Пятьсот пятьдесят четыре рубля. Это я был в отпуску.

— Правильно. Получили, значит, средний заработок. Теперь посмотрите заработок за декабрь.

— Шестьсот двадцать три рубля сорок копеек.

— Это уже по новым нормам?

— По новым, — притихшим голосом ответил Федор.

— А вы громче, пожалуйста.

— По новым нормам, — громко сказал Федор.

— Значит, в первый месяц действия новых норм заработок товарища Рыжова не только не понизился, а, наоборот, возрос. Так, товарищ Рыжов?

— Так, Иван Петрович.

— А в январе сколько вы заработали? Переверните страничку.

— В январе? — Федор перевернул страничку. — В январе — шестьсот восемьдесят.

— В феврале?

— Восемьсот двадцать семь рублей.

— В марте?

— Восемьсот сорок рублей.

Иван Петрович взял из его рук книжку и, обращаясь к собранию, сказал:

— Получается, товарищи, что после введения новых норм заработок у товарища Рыжова стал не меньше, а больше.

— Не только у Рыжова. У меня тоже, — крикнул кто-то из зала.

— Правильно! У всех возрос заработок, — сказал Сигов. — А почему, товарищ Рыжов, как вы это объясните?

Федор переминался с ноги на ногу.

— Ну как «почему»?..

— Да, почему? — спросил кто-то из зала. Все взглянули в ту сторону, откуда раздался голос. Это спросил Михо.

Федор махнул рукой на Михо и сказал:

— В общем потому… что лучше работать стали, — и с опаской поглядел на Ивана Петровича.

— Правильно, дорогой товарищ, — сказал Сигов. — Лучше работать стали. Вы верно выразили идею пересмотра норм. У нас нормы пересматриваются для того, чтобы росла производительность труда. И наши советские люди заинтересованы в этом, потому что если мы больше выпустим труб, значит больше нефтяники добудут нефти, больше будет бензина для автомашин, горючего для тракторов. Значит, больше хлеба, шерсти, подметок… Ну, в общем всего, что требуется человеку. Так, товарищ Рыжов?

— Так! — Федор подтянул пояс и одернул рубаху. — Правильно, Иван Петрович.

— Не только хлеба и шерсти будет больше, но и танков, орудий, снарядов. А это ведь тоже, товарищи, нужно. Иначе в случае войны разобьют нас. Правильно?

— Правильно! — отозвался Сергей Никифорович, сидевший в президиуме.

— Ну вот мы и выяснили, что работать люди стали лучше после введения новых норм потому, что кровно заинтересованы в повышении производительности труда.

— Правильно! — неожиданно произнес Федор.

В зале раздались смешки.

— Тише! Товарищ Рыжов правильно рассуждает… Но, дорогой товарищ Рыжов, дело не только в этом.

— А в чем же? — насторожившись, спросил Федор.

— Вы задаете вопрос мне, а я хочу задать несколько вопросов вам.

— Пожалуйста, задавайте, — неуверенно отозвался Федор.

— Вспомните, товарищ Рыжов: при пересмотре норм сварщик Клименко предлагал поставить кантователь слитков?

— Предлагал.

— Поставили?

— Поставили.

— Это облегчило и ускорило работу?

— Ого!

Зал ответил дружным хохотом. Иван Петрович поднял руку, призывая собрание к тишине.

— А кто требовал установить новую тележку на выдаче, вспомните, товарищ Рыжов?

— Как же, помню, — обрадовался Федор. — Я требовал, — сказал он с гордостью.

— Установили?

— Установили, товарищ Сигов.

— Когда установили?

Федор задумался.

— Не помню.

— А вы попробуйте вспомнить: до пересмотра норм это было или после.

— После, после. Как раз когда я вернулся из отпуска, уже была тележка. Во время капитального ремонта установили.

В зале снова рассмеялись.