Прими мою печаль

По дороге к участку Мэтт сделал несколько звонков. Один – помощнику шерифа, который должен был изучить мобильный телефон Пола. От него Мэтт узнал телефонные номера близнецов.

Затем он позвонил Тимоти Беккету и представился.

– Это из-за моего отца, да? – голос у Тимоти был резкий, почти злобный.

– Да. Вы знаете, что случилось?

– Мама позвонила прошлым вечером и сказала, что кто-то его убил.

– Верно. Где вы сейчас находитесь?

– Я все еще в Мичигане. Последний экзамен должен быть на следующей неделе, но профессор согласился принять его у меня сегодня. Вечером я соберу вещи и утром уеду. Буду в городе к обеду.

– Вы планируете вернуться в дом?

– Нет, – не раздумывая, ответил Тимоти. – Мама сказала, там его и убили. Я останусь у друга.

– Где вы были вчера вечером?

– С четырех до шести у меня был экзамен. Чтобы войти в систему, нужно пройти личную идентификацию. Так что если вам нужно подтверждение, обратитесь в университет.

– Так и сделаю. Спасибо, – сказал Мэтт. – Вы знали о каких-нибудь проблемах в отношениях между вашими родителями?

Тимоти помолчал.

– Лучше спросите об этом маму, – сказал он таким голосом, словно защищался.

– Но вы знали, что у них есть проблемы.

– Разве не у всех бывают проблемы? – ответил Тимоти.

– Вы были близки с отцом? – Мэтт подумал о куче совместных фотографий близнецов вместе с мамой, и об одной-единственной фотографии Пола вместе со своими сыновьями.

– Папа всегда работал, – уклонился от вопроса Тимоти. Потом он решительно сказал, – Слушайте, мне пора.

– Сочувствую вашей утрате, – Мэтт решил не настаивать. У Тимоти было алиби, да и более подробную беседу можно будет провести лично, когда он вернется в город.

– Ага. Спасибо.

Затем Мэтт позвонил Ною Беккету.

– Меня зовут Мэтт Флинн, криминальный следователь из департамента шерифа округа Рэндольф.

– Полагаю, вы звоните по поводу отца, – голос Ноя подрагивал. – Мама позвонила прошлой ночью.

– Сочувствую вашей утрате, – сказал Мэтт. – Вы сейчас в университете?

Ной вздохнул.

– Маме я об этом вчера не сказал, но вообще-то я закончил семестр раньше. Я сейчас в Грейс-Холлоу.

Глава двадцать четвертая

Бри уставилась в окно, сидя на пассажирском сидении старенькой машины своего брата. На парковке перед участком уже столпились журналисты.

– Объедь вокруг здания и высади меня у заднего входа.

Адам так и сделал, и вскоре они остановились около задней части здания.

– Спасибо, Адам, – сказала Бри, выбираясь из машины.

– Если тебя понадобится подвезти домой, только скажи.

– Скажу, но вообще я планировала добраться домой самостоятельно, – сказала Бри и захлопнула дверь.

Адам подождал, пока она не окажется в участке, и только потом тронулся с места, Бри же отправилась в свой кабинет и устало осела в кресле. Несмотря на свое решительное заявление, чувствовала себя Бри так, словно ее всю ночь колотили палкой. Еще без своего оружия – его пришлось отдать Мэтту – она ощущала себя практически голой. Оружие и сильное обезболивающее между собой не сочетаются. Нельзя носить при себе пистолет, если ты ничего не соображаешь.

В дверь постучали. Бри подняла голову – на пороге стоял Мэтт. К счастью, никого не было рядом, а значит – никто не мог заметить, как ее губы сами собой растянулись в предательскую улыбку.

– Входи.

Он положил на стол обе кобуры с оружием.

– Подумал, что ты по ним соскучилась.

– Определенно, – левая рука у Бри была на перевязи, и ей никак не удавалось застегнуть ремень одной только правой.

– Давай я помогу, – Мэтт подошел поближе и затянул ремень ей на талии. – На парковке полным-полно прессы.

– Днем я буду давать пресс-конференцию, – Бри отрегулировала ремень, затем села обратно в кресло и закинула одну ногу на стол. Она уже смирилась с тем, что одной ей никак не справиться. – Поможешь?

– Конечно, – Мэтт закатал одну штанину и застегнул на лодыжке вторую кобуру, потом вернул штанину на положенное место.

– Спасибо, – сказала Бри, убирая ноги под стол.

– Не за что, – несколько секунд он еще нависал над ней, а затем сел на стул напротив. Пахло от него приятно – цитрусами и кедром.

Бри мысленно закатила глаза. Сковывающая руку боль подсказывала, что все болеутоляющие давно уже выветрились из организма, но сосредоточиться у нее никак не получалось, хотя оказываясь в кабинете, она обычно всецело уходила в работу. Может, потому что она плохо спала. Может, усталость и боль ослабили ее естественные границы.

Бри чувствовала себя ужасно уязвимой, поэтому она сделала то, что делала в таких случаях всегда: вернулась к делу.

– Как прошел обыск в доме Пола Беккета?