Прими мою печаль

— Блондинка. Низенькая. Вот примерно такого роста, — Кэди показала ладонью где-то на уровне своего плеча. — Она была застенчивая, не очень разговорчивая, но мне она понравилась. С собаками она вела себя очень мило.

Запищала микроволновка, и Мэтт достал тарелку с ужином. Кухню тут же наполнил ароматный запах подливки.

— Я подобрала ей маленькую собачку, ужасно нервную. Мы прозвали его Птенчиком, потому что он был ужасно пугливый. Я решила, что Шеннон будет ему хорошей хозяйкой, потому что в доме у нее всегда тихо. Она сказала, что не особенно любит компанию и работает из дома. Характеры у них сочетались. Она тоже довольно дерганая.

Мэтт поставил исходящую паром тарелку на стол. Сестра села напротив.

— Хочешь немного? — предложил он, кивнув на тарелку.

— Шутишь, что ли? — Кэди погладила живот. — Папа меня уже накормил.

Мэтт с энтузиазмом принялся за ужин.

— Что ты еще помнишь о Шеннон?

— Мне ее тогда было очень жалко. У нее в семье кто-то болел, — Кэди подняла в воздух палец и склонила голову набок, пытаясь припомнить.

— Ее мать, — Мэтт опустил вилку и молча уставился в тарелку. Шеннон Фелпс никогда больше не попробует домашней еды, которую приготовила ее мама.

— Что такое?

— Сестру Шеннон убили.

— Что? — потом в глазах Кэди мелькнуло понимание. — Та женщина, которую нашли у моста Мертвой лошади.

— Угу. Только молчи об этом, ладно? — Мэтт вздохнул и принялся ковыряться в еде. Пусть аппетит у него и пропал, ему все же нужно было поесть. — Шеннон сейчас не нужны лишние слухи и внимание прессы.

— Да уж. Это ужасно. Она хотела себе песика, чтобы не быть одной. Надеюсь, с ним ей хоть немного повеселее.

— Я тоже.

Скоро у Шеннон не останется больше ни одного родного человека. Сестру и отца она уже потеряла. Ее мать умирает. Вдобавок ко всему, кто-то вломился к ней в дом и оставил угрожающее сообщение.

Но зачем? Мэтт даже предположить не мог, зачем кому-то запугивать Шеннон.

На секунду он задумался — а чтобы он сделал, если бы кто-то навредил его семье? Потом он быстро отбросил эту мысль в сторону. Даже просто думать о таком было больно. Бри сейчас прилагала уйму усилий, чтобы восстановить отношения с семьей, но Мэтт всегда получал от своей семьи любовь и поддержку. Когда его подстрелили и его карьера скоропостижно закончилась, это его родные помогли ему пройти через все трудности.

— Как Птенчик себя чувствует? — спросила Кэди.

— Все еще нервничает, — ответил Мэтт. — Сомневаюсь, что это изменится.

— Надеюсь, для Шеннон сейчас не слишком трудно о нем заботится, — она нахмурилась. — Собака, которую забрали из приюта, может приходить в себя целые месяцы. Пожалуй, я с ней свяжусь и проверю, как там идут дела.

Кэди относилась к спасению животных со всей серьезностью и беспокоилась о каждой собаке, которую отдала в руки новых владельцев. Всякому, кто хотел взять собаку из приюта, полагалось подписать договор, в котором они обещали вернуть животное в приют, если отношения не заладятся.

— Думаю, проблемы у нее сейчас из-за всей ситуации, а не из-за собаки.

Губы Кэди сжались в тонкую гневную линию.

— Надеюсь, ты найдешь убийцу ее сестры.

Мэтта с головой захлестнуло сочувствие пополам с решимостью. Жизнь у Шеннон и так была непростая, а теперь ей приходится совсем туго, потому что Холли убили. Сестры, может, и не сходились в вопросах заботы о своей матери, но они все равно были семьей, а никого ближе семьи у тебя нет. А теперь Шеннон была совсем одна со своим горем.

Он яростно ткнул вилкой в кусок мяса.

— Не беспокойся. Найду.

Глава шестнадцатая

Бри остановила машину у самого дома. Отсюда легко можно было заглянуть в окно кухни и увидеть, что происходит в доме. Вот Дана открывает духовку, чтобы проверить, как там ужин; вот брат Бри, Адам, достает тарелки из верхнего шкафчика, пока Кайла раскладывает столовые приборы; вот Люк — он сидит за столом и пишет что-то в тетради на пружинке.

Эта совершенно домашняя картина поразила Бри в самое сердце. Всю свою жизнь она была этого лишена. После того, как родители умерли, их с братом и сестрой разлучили — Бри забрала к себе тетя и растила одна. Детство, проведенное без Адама и Эрин, оставило на ней глубокий отпечаток. Ей было трудно поддерживать близкие отношения с людьми, и она часто силой заставляла себя не принимать поспешных решений, а остановиться и обдумать ситуацию. Ее инстинкт избегать любой близости был рожден из страха оказаться уязвимой, и причиной ему было одинокое, травматичное детство. Пока родители были живы, слово «семья» ассоциировалось у нее только с насилием и ужасом. Большую часть жизни ей не было полагаться ни на кого, кроме себя.

Но сейчас Бри была взрослой, и она была твердо настроена оставить прошлое позади. Убийство ее собственной сестры помогло Бри понять, как важна для нее семья. Жаль только, что этот урок она не успела усвоить до того, как Эрин погибла.