Примирение

Он снова чувствовал себя запертым в тесную, сырую камеру с холодными бетонными стенами, где в кромешной тьме с визгом носилось острое бритвенное лезвие. Его не покидало ощущение, что с каждым днём ему всё труднее и труднее увёртываться от адской бритвы, что лезвие всё ближе и ближе подбирается к его горлу. Новой жизнью, семьёй, новорождённым сыном он кричал, взывая о пощаде, но все отворачивались, словно не слышали его. Он карабкался наверх, пытаясь выбраться в крошечное окошко, которое распахнули для него Клара, Шерли и Зекинью, но его упорно возвращали обратно в эту страшную комнату. Клементину догадывался, чья злая воля преграждала ему путь наверх, чья сила пыталась перерезать ему горло. Но у него не было доказательств. Всё ещё не было!

—  Объясните мне, дона Марта, —  Клементину не просил, умолял, —  ради чего я должен рисковать счастьем своей семьи, детьми, Кларой? У меня есть всё, что нужно маленькому человеку. Как вы думаете, зачем мне что-то взрывать, убивать людей?! Зачем?

Он видел, как под его неистовым напором растерялась Марта, стала извиняться, объяснять, что пришла не обвинять, а просто предупредить об опасности. Клементину искренне поблагодарил её, когда услышал от неё неожиданное признание:

—  Я тебе верю, Клементину. Ты очень хороший человек, ты сделал столько добра для Клары. И что бы там ни говорили, но человек должен, обязан меняться к лучшему. И я рада, что тебе это удалось. Ты ведь стремился к мести, а теперь тобой движет любовь.

Он проводил Марту до машины, тепло, по-дружески с ней распрощался, а вернувшись домой, застал Клару с мокрыми от слёз глазами. «Эта бритва, она снова здесь, я уже чувствую её холодок...» Он прижал к себе Клару, защищая и ища защиты одновременно.

Ночью, глядя в окно на равнодушное сияние полной луны, он искал внутри себя то единственное решение, которое сможет защитить его самого и семью от надвигающейся беды. Прятаться дальше в уютной норке не было смысла. Жизнь требовала действий, и он сосредоточенно обдумывал их. К утру план действий созрел.

Он появился в кабинете Сезара в разгар совещания по безопасности. За спиной маячила рассерженная Одети, но Клементину видел только Анжелу, властно диктующую своё мнение.

—  Все возражения бессмысленны и вредны, в данном случае использована та же схема, что и при первом взрыве. Эту схему разработал Клементину. Какие доказательства ещё нужны?

Клементину оторвался от ручки двери и встал перед Сезаром.

—  Мне нужны доказательства, здесь очень много неясностей.

Его негромкий спокойный голос, внезапность появления произвели эффект взорвавшейся бомбы. Все поднялись с мест, но всё своё внимание Клементину сосредоточил на Анжеле, требующей выгнать его из кабинета.

—  Я пришёл поговорить с сеньором Сезаром. —  Клементину непочтительно встал задом к Анжеле. —  Мне есть, что обсудить именно с ним. Вы ведь говорите о бомбе, которую снова нашли в Торговом центре?

—  О бомбе, которую подложил ты! —  не унималась Анжела. —  В том же самом месте, в котором ты оставил её и в тот раз.

—  Ты! —  Клементину наклонился к ней через стол. —  Запомни, я не взрывал Торговый центр. И эту бомбу подложил не я. Запомни это! —  Он чувствовал, как кровь прилила к голове, застилая глаза. Ещё секунда и он готов был вцепиться ей в горло, чтобы заткнуть её раз и навсегда.

Это отчаянное желание первым уловил Энрики и бросился перехватывать руки Клементину.

—  Успокойся, Клементину!

Клементину ждал, когда волна ненависти освободит его разум и чувства. Он несколько раз глубоко вдохнул, бросил взгляд на злорадную улыбку Анжелы и лишь потом позволил себе снова обратиться к Сезару:

—  Мне нужно поговорить с вами наедине. Это касается только нас двоих...

Энрики и Селести молча поднялись и направились к двери, но Анжела не двигалась с места.

—  Я такая же совладелица Центра, что и Сезар!

Этот голос будил в нём дикого, необузданного зверя, но Клементину справился с собой, потому что понял: его час настал!

—  Я знаю, сеньора Анжела, что вы совладелица. Я даже знаю, каким образом вы заполучили свои акции.

Сезар указал Анжеле на дверь. Дождавшись, когда её шаги стихнут, Сезар указал Клементину на кресло напротив себя.

—  Я слушаю, говори.

—  Я не имею никакого отношения ни к взрыву, который произошёл, ни к найденной бомбе. Вы должны мне верить.

—  Почему я должен тебе верить? —  удивился Сезар.

—  Потому что я говорю правду.

—  Мне нужны доказательства. —  Сезар смерил собеседника долгим взглядом. —  Я хочу тебе верить, но мне нужны реальные, весомые доказательства. Я готов выслушать тебя.

Клементину кивнул.

—  У меня они есть. Я сейчас разговаривал... с одним охранником, с моим бывшим коллегой... —  Клементину подавил волнение и постарался говорить более уверенно: —  Он сказал, что бомбу нашли рядом с насосами.

Он дождался, когда кивнёт Сезар.