Примирение

Но разговор не получился, позвонил консьерж и сказал, что к ним поднимается сеньор Александр.

Сандра тут же оживилась: Александр приехал за ней! Но муж еле кивнул ей и заперся в комнате с Клементину.

Сандра нашла себе занятие поближе к двери и настороженно прислушивалась к долетавшим до неё обрывкам фраз: «Вы не должны совершать эту глупость, тогда я не смогу больше помочь вам...» —  «Ничего, я сегодня же разберусь во всём сам!» —  «Центр охраняется как никогда, вы там больше не работаете, Клементину. Вы рискуете быть пойманным на месте преступления! Если вы решитесь влезть в кабинет отца, вы просто безумец!» —  «Здесь один безумный —  это вы. У вас была отличная работа, вы жили с потрясающей женщиной... И променяли всё на эту...»

Сандра, не помня себя, распахнула дверь и влетела в комнату:

—  Замолчи! Убийца! Негодяй!

Они стояли друг против друга, отец и дочь, разъярённые, похожие на диких, необузданных животных, готовых биться до последнего.

—  Замолчи ты, дрянь! Из-за тебя страдают хорошие люди. Он, —  Клементину указал на Александра, —  Лусия...

Сандра опять попыталась броситься на него, Клементину отпрянул, боясь, что не совладает с собой. Он закрыл лицо руками.

—  Бруну не имел права говорить о моих планах. Я ведь доверился ему...

Сандра вырвалась из рук мужа и подлетела к отцу.

—  Теперь ты будешь обвинять во всём Бруну. А сам убийца...

—  Замолчи! Ты такая же беспутная, как и твоя мать. Она сломала мою жизнь, ты ломаешь жизнь ему. Вы как две капли воды похожи. Дрянь!

Александр кинулся разнимать их, оттаскивать орущую Сандру к двери. Клементину чувствовал, как горячая волна безрассудства застилает ему глаза. Ещё секунда и он прикончит эту подлую тварь, он убьёт её и спасёт Александра от мук. Но Александр уже закрывал дверь, и последнее, что он успел крикнуть Клементину:

—  Запрещаю приближаться к Центру! Вы будете пойманы...

Дверь за ними захлопнулась. Клементину, тяжело дыша, налил из кувшина воды.

—  Я докажу, что ни в чём не виновен. —  Рука дрогнула, вода пролилась на рубаху. Клементину чертыхнулся. —  Ты попадёшься мне, Сезар Толедо! Чего бы мне это ни стоило.

—  Интуиция подсказала мне, что он снова попытается залезть в кабинет. Я заявил в полицию, мы приехали с комиссаром и взяли его прямо тёпленького: рылся в моих бумагах, шарил по ящикам. —  Сезар отпил глоток кофе и посмотрел на Александра. —  Надеюсь, ты его не будешь защищать?

—  Конечно, буду! —  Александр поднялся из-за стола и, поцеловав Марту, вышел из столовой.

Сезар всё ещё не переставал удивляться своему сыну. Клементину пойман с поличным, а сын, который уже и не адвокат ему, поскольку ушёл из конторы, по собственной воле рвётся защищать этого кретина, который так и не научился ценить ни дружбу, ни любовь, ни семью, ни детей. Пришёл искать улики против него, Сезара! Нашёл же себе наручники и камеру за решёткой. Поделом, там ему самое место. Непонятно только, почему так надулась Марта, будто это он, Сезар, оказался преступником. Вот Сандра молодец —  сидит себе в уголке, поблескивает довольными глазами. Хотя не приведи Господь иметь такого ребёнка.

—  Ты имеешь к этому какое-то отношение, Сандра? —  Сухой голос Марты прорезал тишину.

Сандра встрепенулась, вскочила, что-то промямлила. Сезар поднялся и подошёл к жене.

—  Спроси меня, я тебе отвечу. Да, это Сандра предупредила меня обо всём.

—  Предупредила? Да она предала собственного отца, Сезар! Предала отца!

—  Ты тоже будешь защищать вора, Марта?

Но Марта будто не слышала его. Она вся сосредоточилась на Сандре:

—  Ты осталась прежней, Сандра. Ты ловко сумела притвориться! Но правду трудно скрывать. Ты неприятна мне. Но не дрожи так, я не скажу о твоём предательстве Александру. И не потому, что жалею тебя, а потому, что не хочу испытывать его терпение. Даже если ты ненавидишь отца, ты могла бы смолчать из уважения к мужу, который дружит с твоим отцом, которому он нравится... —  Марта поднялась и не прощаясь покинула комнату.

Она ехала к Бруну, чтобы сказать ему о предательстве Сандры, о том, что Клементину схвачен и посажен в тюрьму. Но Бруну уже всё знал от Александра и даже навещал да Силву вместе с ним в тюрьме.

—  Клементину раздавлен, Марта. Это та самая тюрьма, в которой он провёл двадцать лет! —  Бруну взялся за глину, чтобы унять дрожание рук. —  Просил меня заботиться о Кларе и детях. Вся надежда на Александра, может быть, ему удастся добиться его временного освобождения.

Марта вскинула голову.

—  Бруну! Мы с тобой страшно ошиблись. Ведь это Сандра предала его, и она ни в чём не раскаивается. Я с ужасом думаю об Александре! Она ведь и с ним может сделать что угодно. Боже, какая она жестокая!

Марта совсем раскисла, и Бруну как мог утешал её. Но они вспомнили о Кларе, о маленьком Зе, и печально замолчали оба.

Марта вернулась домой с твёрдым намерением убедить Сезара забрать своё заявление из полиции.

Сезар выслушал её и пожал плечами: от заявления уже ничего не зависит, Клементину полиция схватила на месте преступления.

Марта умоляла его подумать о Кларе, детях, но Сезар был неумолим: