Примирение

—  Случилось! —  Марта взглянула на него загадочно. —  Странная она женщина, эта Лусия. Дай Бог ей счастья. —  Марта протянула Сезару конверт. —  Посмотри!

Он открыл конверт и достал из него акции, которые год назад сам подарил Лусии. Под акциями лежала дарственная на имя Марты Толедо.

В доме было тихо. Они сели ужинать, он рассказал жене о встрече с Кларой и обещании помочь вызволить Клементину. Марта благодарно посмотрела на него.

—  А где все? —  Сезар только теперь подивился стоящей вокруг тишине.

—  Селести отвезла Гиминью в бассейн, а потом они с Энрики куда-то уехали. —  Марта горестно поджала губы. —  Я волнуюсь за них, Сезар. Они затеяли слишком опасную игру. Мне кажется, они всё время следят за Одети, уверены, что она поддерживает связь с Анжелой.

—  Они напрасно не слушаются Александра и вмешиваются в дела следствия... А кстати, где он? Сандра?

При упоминании Сандры Марта поёжилась:

—  Может, не стоит тебе говорить, но я сказала Бруну о её поступке... Теперь волнуюсь, удержится ли Бруну, чтобы не сказать об этом Александру.

Сезар поднялся:

—  Я поеду к Бруну. Мне что-то тревожно.

Он вошёл в маленький дворик в Бишиге, там играла музыка, кружились пары. Сезар увидел Сандру, она стояла, прижавшись к стене дома, в объятиях какого-то подвыпившего парня. Сандра отталкивала его руку и смеялась, и этот смех показался Сезару очень странным. «Наверное, она пьяна», —  подумал он и увидел человека, бегущего к ней. Сезар с трудом узнал в приближавшемся мужчине сына: сбившийся в сторону галстук, рубашка, незаправленная в брюки, перекошенное бешенством лицо. Александр замахнулся на Сандру:

—  Ты дрянь!

Сандра начала оправдываться, но Александр уже не слышал её. Он замахнулся ещё раз, и его кулак опустился на её смеющееся лицо.

—  Меня тошнит от тебя! Ты предала отца, теперь наставляешь мне рога. Между нами всё кончено.

—  Козёл! —  Сандра громко засмеялась ему в лицо. —  Ну что, снова ударишь меня? Будешь бить прямо здесь, у всех на глазах?..

Сезар чудом успел подбежать, когда сын уже поднял с земли валявшуюся ржавую лопату и размахнулся, чтобы ударить по смеющемуся лицу Сандры.

Он встал между ним и Сандрой, которая кривлялась в пьяном угаре.

—  Пошла вон, —  рявкнул на неё Сезар.

—  Папа, я чуть не убил её! —  Александр с рыданием прижался к отцу.

Сезар уводил Александра прочь, когда во дворе появился Бруну и силой поволок Сандру к своей двери.

Всю ночь Сезар не мог сомкнуть глаз. Мысль, а что случилось бы, если бы он не успел, кидала его в холодную дрожь. Тогда бы повторилась сцена двадцатилетней давности: погибла бы молодая женщина, а в тюрьму на двадцать лет сел бы не Клементину, а его сын.

Он ушёл на работу с тяжёлым сердцем, нужно было разобраться с Ледой раз и навсегда. Но через несколько часов вернулся домой.

—  Марта, —  позвал он жену, —  случилась беда. Я хочу, чтобы ты узнала всё от меня: Анжела выкрала Гиминью и скрылась с ним.

Клементину лежал, заложив руки за голову, и перебирал в памяти всё, что сказали ему Шерли и Адриану. Как всё замечательно у них устроилось! Мать Адриану, дона Сесилия, оказалась славной женщиной, до смерти запуганной собственным мужем. Видно, сеньор Паулу не жалел красок, описывая ужасы притона, ночного кабака, в котором пропадал их сын, охмурённый дочерью преступника. Но сначала Адриану привёл в больницу к матери саму «совратительницу» Шерли, потом привёз мать в их скромный дайнер. Сесилию накормили их фирменным «чили», её не знали куда посадить и чем ещё угостить. Дурман рассеялся, препятствий к свадьбе больше не было. День свадьбы был назначен на ближайшую субботу, а дона Сесилия взяла на себя все расходы. Клементину застонал, когда воспоминания дошли до слов Шерли: «Папа, я хочу, чтобы ты был в церкви и на свадьбе. Ты мой любимый, дорогой, единственный, я не могу без тебя!» Вся надежда была на Александра, которого Шерли и Адриану пригласили в свидетели.

Клементину уже знал от Бруну, что случилось между Сандрой и Александром. Знал он и том, что Бруну выгнал её из дома и она жила теперь у Бины. Но ему не хотелось думать о Сандре. Хотелось закрыть глаза и видеть перед собой Шерли, счастливую невесту.

Она снилась ему все ночи напролёт, а когда в субботнее утро распахнулась дверь камеры и охранник усадил его в машину и привёз к церкви, он увидел её наяву. Шерли в платье невесты, в фате шла под руку с Адриану. Он разглядел в праздничной толпе Клару и Александра, Куколку и Густиньо. Она кинулась ему на шею, и он еле успел умолить охранника снять с него наручники. Теперь он смог обнять её и сказать слова, которые вертелись у него в голове всё последнее время:

—  Ты самая красивая невеста на свете, дочка моя!

—  Хочу, чтобы ты вёл меня под венец. —  Она потянула его за собой.

Он посмотрел на свой мятый костюм и покачал головой. Но подошедшая Клара вторила Шерли и подталкивала его.

Он взял дочь за руку и торжественно повёл её к алтарю.

Священник взялся за молитвенник, когда из глубины зала донёсся знакомый низкий голос:

—  Дочка!

Клементину узнал бы этот голос из тысячи голосов. Это был Аженор.