Примирение

—  Тогда я докажу, что ты убил его. Есть документы, которые говорят, что всё было подстроено, машина была испорчена заранее. Устранить отца было только в твоих интересах, а значит, ты и убил его.

—  Нет! —  Клара вошла в комнату и встала рядом с Сезаром. —  Марта, ты ошибаешься!

—  Клара, тебе лучше уйти! —  Сезар указал ей на дверь.

—  Я не уйду, не хочу, чтобы она и дальше обвиняла тебя в смерти этого подонка.

—  Не смей так говорить о нашем отце, Клара!

—  О твоём отце, Марта, о твоём! Мне он никогда не был отцом. —  Слёзы показались на её глазах, но она резко провела рукой по глазам, размазав тушь.

Она не слышала просьб Сезара замолчать, не видела испуганного, непонимающего лица Марты. Она говорила и говорила, выпуская на волю чудовище, которое двадцать пять лет скрывала в своей душе.

—  Он забрал меня из приюта, когда мне было восемь лет. Ты вышла замуж, переехала к Сезару. Он скучал в одиночестве, этот умный, порядочный, уважаемый человек, которого знала ты, которого знали все, за исключением меня. Вы думали, что он заботится обо мне, согревает домашним теплом, лаской, заботой? А он насиловал меня, Марта! Мне было восемь лет.

—  Нет! —  Марта подняла руки, стараясь закрыться от слов Клары.

—  Да! —  Голос Клары был безжалостен, не знал пощады. —  Ты хочешь правды —  слушай! Я молча сносила унижение восемь лет. Боялась вернуться в приют, которым он всё время грозил мне. Он полностью подчинил меня своей власти, он заставлял меня делать такое... Меня тошнило от него, Марта!

Марта бросилась к двери, чтобы не слышать этих слов. Заткнуть уши, бежать как можно дальше! Нет, они все здесь в сговоре, и Клара заодно с Сезаром. Марту вдруг осенила догадка.

—  Я знаю, почему ты защищаешь Сезара. Твой ребёнок, которого ты притащила в наш дом, был ребёнком Сезара. Это так? Говори!

—  Не так! Это был ребёнок твоего отца, сеньора Отавиу Леми.

Марта почувствовала, что падает, и она упала на протянутые руки мужа.

Когда они остались одни, и Марта уже пришла в себя от пережитого, она попросила Сезара рассказать ей всю правду до конца.

—  Я всё знал о том, что творит с ней твой отец. Знал о её беременности, о её унижениях. Одним словом, я поехал к твоему отцу и попытался поговорить с ним. Для меня это был серьёзный поступок, ведь я не только уважал и боготворил его, я от него зависел! Но если бы ты знала, как он перепугался! Потом страх его прошёл и он начал хвастать мне, рассказывая, как обходился с другими людьми. Как поручил Пашеку дать взятку людям, занимавшимся расследованием взрыва в Риу-Негру, как уговорил Анжелу, совсем ещё девочку, сказать, что дочка Бруну сама виновата в гибели, не увидела предупреждающей таблички. А никакой таблички не было, Марта! Отавиу много чего рассказал мне в тот вечер. Буквально на моих глазах он терял свой ореол, маска добропорядочности слетела с него. И он не жалел об этом. Единственное, что пугало его, —  это то, что правду узнаешь ты. И тогда он разработал дьявольский план: уговорить Пашеку организовать аварию, сломать машину, но сделать это так, чтобы все подозрения пали на меня. Он решил достойно уйти из жизни, а заодно заставить меня замолчать навсегда. Ведь я должен был стать первым подозреваемым. Бруну Майя, кстати, пошёл именно по пути, задуманному твоим отцом.

—  И ты все годы молчал только для того, чтобы...

—  Чтобы ты не стыдилась своего отца, —  Сезар ласково погладил Марту по волосам. —  Я ведь только недавно осознал до конца, что, несмотря на мои увлечения, ты —  единственная женщина, которая мне нужна и которую я люблю...

...Сезар не без удовольствия смотрел на Леду —  настоящая женщина, обольстительная, непредсказуемая, загадочная. Сколько времени держала всех в напряжении, заставляла думать, что она Лейла Сампайя. Билась за свою загадочность до последнего, даже к Лусии, оказывается, приходила, требовала продать ей сакраментальный бокал. Следы её пальчиков, оставленные на нём, окончательно раскрыли её несуществующую тайну. Она всего лишь Леда Сампайя, приехавшая сюда в поисках удачи, денег и мужа.

—  Сезар, не отвлекайся на мои ноги, успеешь ещё наглядеться. Ты вдумайся в мои слова. Нас всего трое акционеров. Даже если Лусия надумает продать свои акции, контрольный пакет всё равно останется в наших руках. Так что тебе нет смысла избавляться от меня.

...Марта тихо вошла в кабинет и села в дальнее от стола кресло.

—  Не понимаю, почему я должна обсуждать сугубо служебные дела в присутствии Марты? Она твоя жена, но это не имеет никакого отношения к делу!

Марта посмотрела на Сезара, и он кивнул ей.

—  Ошибаешься, Леда, теперь я компаньон. С недавних пор мне принадлежат десять процентов акций...

Сезар ободряюще кивнул Марте и с нежностью посмотрел на Леду:

—  Именно это я уже битый час хочу сказать тебе.

Марти поднялась и заняла кресло рядом с Сезаром.

—  Я думаю, у тебя познаний в бизнесе достаточно, чтобы попять: твоё присутствие здесь никому особой радости не доставит.