Приморские партизаны

Деньги с Химичем поделили честно пополам, друзей обманывать нельзя, да и свадьба у парня скоро, святое дело. Надя Шише нравилась не очень, да и жениться на девушке из областного УВД было в любом случае странно, но если хочет человек – что, отговаривать его, что ли? Уедут, наверное, в Москву, да и правильно, чего им тут делать, дыра же, а Химич хоть и свой, но все равно уже москвич, такое не лечится. Ставку в порту, наверное, надо будет сократить, все равно же должность под Химича создавалась, так-то она не нужна совершенно.

48

Губернатор налил водки, выпил залпом и лег прямо в ботинках на диван. Разговор с Ивановым получился короткий, но хороший, продуктивный. Скоро выборы, и он понимает, что не справился с обязанностями, серия убийств сотрудников милиции, убийство депутата областной думы и убийство уважаемого местного бизнесмена – слишком много крови для одного губернаторского срока, и он надеется, что президент сможет найти более подходящую кандидатуру для столь непростого региона. «Надеюсь, вы не подумали, что я вас сейчас прошу подыскать мне должность в Москве, нет, не прошу, более того – считаю, что к госслужбе я уже не годен», – и, собственно, это был весь разговор, Иванов похлопал его по плечу – да, мол, понимаю, не годен, конечно, все в порядке, отпустим даже до выборов. Свобода.

Деньги – с деньгами у него проблем не было. Дом в Черногории, конечно, для заслуженного отдыха не годится, но можно купить что-нибудь во Франции, не проблема. Наверное, сначала надо поездить, выбрать место, Лазурный берег ему не нравился категорически, Альпы поприятнее, но постоянно жить в горах – нет, это не то. Наверное, лучше Нормандия или Кот-д’Аржан – там прямо настоящая Прибалтика, та, какой она была бы в идеальном мире.

Смешно, но еще месяц назад он всерьез думал о продолжении политической карьеры – в отличие от большинства других губернаторов, его карьера была именно политическая, он был по профессии политик, он начинал в девяностые, он избирался в Госдуму одномандатником, собирал подписи, ходил на дебаты, заключал альянсы – он это умел, у него получалось, и даже когда в девяносто девятом году он, поставив не на тех, сказал на митинге, что Ельцина ждет судьба Чаушеску – даже это ему не повредило в новые времена, быстро со всеми помирился, поставил заново – уже на кого надо, – и через пять лет получил симпатичную, в общем, область, на которую претендовало несколько гораздо более влиятельных, чем он, москвичей и петербуржцев. Просто он умнее их, сильнее их, круче их. Он всегда это про себя понимал.

Была книга, в которой дети участвовали в сложных соревнованиях, финалом там была погоня по лабиринту – надо было найти в нем кубок, кто найдет, тот и победил. Но кубок на самом деле был волшебный в самом плохом смысле: ты прикасаешься к нему и проваливаешься напрямую в ад, и никого уже не интересует, первое ты занял место или второе. Ты уже в аду.

И губернатор – он по поводу себя тоже уже понял, что он в аду. Он опытный человек, он все понимает и очень много знает, российская политика для него хоть и лабиринт, но такой, в котором ему знаком каждый уголок. А предпоследний, четыре дня назад, разговор с Ивановым сбил его с ног, даже не удивил – уничтожил его, опрокинул, как тот кубок, и он, конечно, заслуживал, чтобы его теперь отпустили, и здорово, что Иванов это понял.

Он лежал на диване, смотрел на большую карту России на противоположной стене. Раньше было восемьдесят девять регионов, сейчас, после всех укрупнений и объединений – то ли восемьдесят, то ли уже меньше. Он был где-то в пятидесяти, все разные, где-то ледяная пустыня до горизонта, где-то холмы и на них деревни, где-то горы, где-то степи, и везде, в общем, хорошо – если ты приезжаешь туда во главе или просто в составе официальной делегации, лучше всего – с президентом, и тебя везут на вертолете на берег Байкала, а там на берегу накрыт уже стол, и бурятский фольклорный ансамбль пляшет перед тобой, пока ты ешь омуля; о российском государстве можно разное говорить и особенно думать, но если отнестись к нему как к такому секретному турагентству для своих, то это будет лучшее турагентство в мире, никакому Куку не снилось. «Я буду питаться отборной икрой, живую ловить осетрину, кататься на тройке над Волгой-рекой и бегать в колхоз по малину», – мечта, а не жизнь.