Принадлежащая грешнику

Затем она берет мою футболку и начинает тянуть ткань вверх. По привычке я жду, когда страх поднимется в моей груди, но там нет ничего, кроме жгучего желания. Она отбрасывает футболку в сторону, ее глаза опускаются, чтобы рассмотреть трикветру⁴, вытатуированную над моим сердцем.

Кончиком пальца она проводит по трем переплетающимся петлям, прежде чем перейти к словам, вытатуированным на одном из моих ребер.

— Что это означает?

— Tada gan iarracht, – прочитал я слова, прежде чем перевести, — Ничего без усилий.

Ее губы изгибаются, затем она снова поднимает глаза на мое лицо. Наклоняя голову, удивление наполняет ее захватывающие черты.

— Такой сварливый с другими, но ты нежный со мной.

— Не без усилий, — повторяю я слова, вызывая у нее смешок. Затем я добавляю. — С тобой все по-другому.

Она смотрит на меня так, как будто я какое-то чудо, случившееся с ней, а не наоборот. Качая головой, я шепчу:

— Ты чудо, детка.

Прижимая ладони к моей груди, она опускает их к моему прессу, наблюдая за моей реакцией.

Господи, какое приятное чувство.

Читая вопрос в ее глазах, я отвечаю:

— Да, ты первая женщина, которая коснулась моей груди. — Я смотрю на нее с каждой унцией одержимости, которую испытываю к ней. — С тобой все для меня в первый раз.

Ее брови сходятся вместе, как будто это ее печалит, затем она наклоняется вперед и целует мое плечо.

— Скажи мне, если я сделаю что-нибудь, что заставит тебя чувствовать себя неловко

Я усмехаюсь.

— Это невозможно. — Затем я поддразниваю ее. — Воспользуйся мной. — Я сжимаю ее бедра. — Пожалуйста.

Громко смеясь так, что дыхание овевает мою шею, она прокладывает поцелуями путь к моей челюсти. Внезапно она спрашивает:

— Почему у тебя есть право предъявлять на меня права?

— Как глава мафии, я получаю право первого выбора.

— Другие принцессы мафии никогда не вызывали у тебя интереса?

— Нет. — Наши глаза снова встречаются. — Твой отец знал, что делал, когда прятал тебя. Ты бы ни за что не дожила до девятнадцати, если бы я не заявил на тебя права.

— И это все? Ты решил, что я твоя, и это конец истории?

Мой рот кривится.

— Нет, это начало истории.

Мои слова вызывают красивую улыбку на ее лице. Она снова наклоняется ко мне, ее рот скользит по моему горлу и челюсти. Ее руки продолжают исследовать мою грудь, удовлетворенный стон срывается с ее губ, прежде чем ее рот накрывает мой.

К черту это дерьмо.

Крепко схватив ее, я разворачиваю ее одним плавным движением, и она ударяется спиной о диван. Переползая через нее, я качаю головой.

— Хватит дразниться.

Мой рот захватывает ее рот с диким желанием, лишающим меня рассудка. Мои руки проникают под ткань ее футболки, наслаждаясь ощущением ее кожи, пока я не накрываю ее груди, массируя их с трудом сдерживаемым контролем.

Когда я прижимаюсь к ее обжигающему жару, который я чувствую сквозь нашу одежду, ее спина выгибается дугой, умоляющий стон вырывается у меня изо рта.

Я отрываю свой рот от ее рта и вижу желание на ее лице, отчего она выглядит ангельской.

— Ты уверена, Киара? Как только я переступлю эту черту, я буду владеть каждым дюймом тебя. Это последний шанс, который я даю тебе, чтобы ты отступила.

Не надо.

Я сойду с ума, блять.

Она пристально смотрит на меня мгновение.

— Ты никогда не причинишь мне вреда.

Это не вопрос, но все же я клянусь всем, что делает меня мужчиной:

— Никогда.

— Ты защитишь меня от своего мира?

Он станет и твоим миром тоже.

— Я буду защищать тебя до последнего вздоха.

Я вижу момент, когда она подчиняется, затем она кивает.

— Владей мной, Лиам.

Положив руку рядом с ее головой, я запечатлеваю нежный поцелуй на ее губах. Другой рукой я провожу вверх-вниз по ее боку, запоминая изгиб ее тела. Когда я снова целую ее, ее руки перемещаются на мою спину. Ее пальцы скользят по моей коже, мурашки покрывают все мое тело.

Желая свести ее с ума так же, как она сводит меня, я начинаю раскачиваться напротив нее. Я задираю ее футболку, и на этот раз она не останавливает меня, а вместо этого помогает снять ткань. Мой взгляд опускается к исчезающим синякам на ее груди и боку, мои пальцы нежно ласкают их.

Опустив голову, я беру в рот ее правый сосок. Мой язык кружит вокруг твердого бутона.

— Боже, Лиам, — стонет она, выгибая спину.

Приподнимаясь, я беру ее за леггинсы и стаскиваю ткань с ее ног. Я встаю, мои глаза осматривают ее обнаженное тело.

Моя.

Достав Glock из-за спины, я частично задвигаю его под диван, чтобы он был в пределах досягаемости. Я берусь за пояс, замечая, что губы Киары приоткрываются, ее глаза сосредоточены на мне, когда я спускаю их и выхожу из ткани. Впервые в своей жизни я стою обнаженным перед женщиной.

— Ты совершенен, — шепчет Киара с благоговением в голосе.

Переползая через нее, я прижимаюсь к ней своим телом, ее кожа касается каждого дюйма моего тела. Невозможно описать, каково это – чувствовать ее под собой. Рай и близко не подходит к этому.