Принеси меня в жертву

Душ, кофе, сон и компресс на лицо. Это все, что мне хотелось сделать в ближайший час.

Но радовалась я рано. Едва переступив порог квартиры, услышала телефонный звонок. На экране высветился неизвестный номер.

— Слушаю, — устало произнесла я.

— Татьяна? — раздался женский голос.

— Это я.

— Я взяла ваш номер у Антона Саранского. Это Оля.

Вот же засада. А я-то понадеялась, что Ольгу закрутят заботы и она попросту забудет позвонить. Но, кажется, наш разговор был для нее важнее всего остального.

— Да, Оля, я помню.

— Можете уделить мне время?

Возникло сильное желание отказать. Вежливо, но сурово. Я чертовски устала. У меня болела спина, а лицо украшала гематома. Хотелось спать, и не хотелось думать. Но что-то внутри меня отчаянно цеплялось тонюсенькими лапками за здравый смысл и вопило о том, что я должна выслушать человека. В конце концов, я была дома, я добралась. И я должна выяснить, почему ей так необходимо поговорить. Наверняка и у нее не так много времени на общение.

— Ну, давайте, — вздохнула я. — Но одновременно я буду греметь посудой, вы уж простите.

— Не страшно.

Я прошла на кухню, налила в турку воду, поставила на огонь. Для удобства орудовала двумя руками, а телефон прижимала к уху плечом. Можно, конечно, было поставить его на громкую связь, но не хотелось лишний раз напрягать слух.

Ольга начала без обиняков:

— Вчера Вася обронил, что вы когда-то тоже работали в полиции, — сказала она. — Это правда?

— Да, правда.

— А связи у вас остались?

Ее вопрос меня, мягко скажем, удивил. Непонятно, что за ним скрывалось. Беспардонность, намек или простота душевная?

Я предпочла уклониться от ответа:

— Предположим. А зачем вам полиция, Ольга?

В турку упали две чайные ложки молотого кофе.

— Даже не знаю, как объяснить, — замялась она. — Мне нужен человек, с которым можно посоветоваться. Без последствий.

— Вопрос, конечно, интересный, — ответила я. — И вы выбрали меня?

— Не обижайтесь, пожалуйста. Сейчас мне ну просто очень плохо. Останусь в доме на ночь, а утром поеду за вещами, чтобы переехать сюда. Да еще в доме бардак какой-то. Почему люди из полиции делают то, что хотят? Разбрасывают вещи, оставляют грязь после себя. Неужели так трудно все делать аккуратно?

— Они работают, — вступилась я за оперативников. — Но если после осмотра места происшествия станут просить пылесос или веник, чтобы подмести за собой, то времени на расследование у них совсем не останется. Да ладно, Оля. Неужели так сильно намусорили?

— Даже комоды в кабинете отодвинули. Мебель-то зачем трогать?

— Действительно, странно.

Кажется, Ольга приняла извинения, но в глубине души я тоже не совсем поняла, зачем нужно было ворочать мебель. Впрочем, это не мое дело, я же не оперативник.

— Ладно, фиг с этой уборкой… справлюсь. А вот Мария Петровна не справится с детьми одна, пока сестра в больнице.

— Как она себя чувствует?

— В том-то и дело, что все плохо. Травмы оказались серьезнее, чем предполагалось. Она потеряла сознание еще в «Скорой», а теперь ее ввели в искусственную кому. Я не была в больнице, мне оттуда позвонили. Сказали, если соберусь приехать, то все равно не пустят. Диагностирована внутричерепная гематома. Сказали, что нужна операция, и срочно. Я боюсь, что Ленка уже не будет прежней. В любом случае я ей помочь ничем не могу. Только молиться и осталось, чтобы племяшки не оказались за один день без обоих родителей. Но врачи предупредили, что прогнозы очень нехорошие. Сказали, что всё может произойти в любой момент.

Из динамика донеслось шипение. Именно с таким звуком открывают банку с газировкой.

— А я вот пиво в холодильнике нашла, — поделилась Ольга. — На вино смотреть не могу.

— Вы пьяны? — в лоб спросила я.

— Нет, — устало ответила она. — Все это время я пыталась понять происходящее. А пиво… Муж уехал домой собирать вещи, детей уложила Мария Петровна, и я решила позвонить вам, пока все тихо. Да и вряд ли я выпью больше одного стакана.

Над поверхностью турки стала медленно расти кружевная коричневая шапочка. Я тут же убавила огонь. Шапочка моментально растаяла.

— Зачем вам полиция? — спросила я. — Следователь непременно с вами свяжется, как и с другими, кто был на празднике, но потом уехал домой.

— Я боюсь общаться с полицией, — призналась Ольга.

— Менты не кусаются, — успокоила я ее.

— Догадываюсь.

— Просто ответите на их вопросы, и все.

Кофе приготовился закипеть второй раз.

Я сняла турку с плиты и достала кружку. Ольга в этот момент молчала. Словно старалась не отвлекать, видела, что я занята опасным делом, требующим осторожности.

— Продолжайте, продолжайте, — попросила я. — Так чего же именно вы боитесь?

— Все не так просто, — с трудом произнесла она.

— Значит, есть что скрывать, — решила я. — Да?

— Чувствуется ментовская хватка, — внезапно сменила тон Ольга. — Все эти вопросы типа «Вам есть что скрывать?» или «Кого ты хочешь обмануть?» мне хорошо знакомы. Нет, я не сталкивалась с законом, а вот сестра неоднократно попадала в полицию. Именно по этому поводу я и звоню.