Принеси меня в жертву

— А дальше мы все знаем, — вдруг остановился он. — В помощники выбрана Зоя. Отказаться не может, поскольку запугана до смерти. В определенный час она идет в спальню и начинает приставать к Шумскому. Елена наготове, ждет возле дверей. Разыгрывается спектакль. Ничего не понимающий Шумский получает тумаки от жены и приходит в ярость. Мало что соображая, он не замечает, кто наносит ему удар ножом в шею. Поэтому он не мог сказать точно, кто именно его ранил. Но на самом деле это была его любимая жена.

— Вов, ну что могу сказать? Мои аплодисменты.

— Елена хотела избавиться не только от него. Она одним ударом убивала двух зайцев. На ручке кинжала эксперты нашли отпечатки пальцев Зои. Но помнишь, что рассказала Зоя? Нанеся удар, Шумская вытерла рукоятку и вручила кинжал Зое, чтобы та оставила свои «пальчики». Елена не хотела садиться в тюрьму, ей проще было запугать слабую няню своих детей. Или пообещать ей крупную сумму денег после нескольких лет тюрьмы. Ведь за превышение самообороны много не дают.

— И зачем ты мне это повторяешь?

Кирьянов с удивлением обнаружил в пальцах сигарету и попросил зажигалку. Прикурил и снова стал мерить семимильными шагами кабинет.

— Только вот Елена ошиблась кое в чем. Плохо стерла свои отпечатки, и по их расположению и стало ясно, кто и из какой позиции именно нанес Шумскому удар. Она же заранее притащила орудие убийства из кабинета в спальню, хоть до этого никаких кинжалов там отродясь не было.

— Она это сама сказала?

— Почти. Как только я задавал ей вопрос об орудии убийства, ей сразу становилось плохо. Она играет, Тань. Ну вот скажи, зачем ножи там, где люди отдыхают? Это сувенир, он в специальном месте всю жизнь хранится, а тут оказывается рядом с супружеской кроватью? Не смешите мои погоны — Елена тщательно подготовилась. Она вообще везде успела наследить. Попросила кого-то из персонала больницы позвонить домой и сообщить о том, что Василий так сильно ее избил, что, наверное, потребуется операция. На самом деле с внутричерепными гематомами через два дня не выписывают. С такими травмами даже иногда и не живут. Опять же, она перевела себе его деньги накануне совершения преступления, а потом все сбросила Саранскому. Что это, зачем? Какая была необходимость? Почему трагедия случилась сразу после перевода денег? И самая серьезная ошибка Елены заключалась в том, что она слишком часто унижала мужа при посторонних, одновременно с этим рассказывая всем о его издевательствах. Правда, ее слова не совпадали с действительностью. Она с чего-то решила, что должны верить только ей.

Я была согласна. Обвиняя мужа, Елена слишком сильно увлеклась.

— А если бы у нее все получилось, то она бы вернулась к старому ремеслу, но теперь уже не как исполнитель, а как руководитель, — сказала я. — Как тебе такой вариант?

— Ты про проституцию? А что, вполне возможно, — согласился Киря. — Они с Саранским теперь умные, опыт есть. А пока что она тренировалась на Зое, — добавил Кирьянов. — У девчонки не было ничего, она полностью зависела от Елены. И вполне могла бы стать «девочкой по вызову». В общем, на Елене психологи обогатятся. А теперь представь, сколько таких, как Зоя, Елена смогла бы найти в будущем? Очень много. Она-то знает, что такое нищета и безысходность. Ей известно, что и как делать, чтобы жизнь наладилась.

— Послушай, — осенило меня. — Ну, тогда нужно брать их без промедления. Признание Зои есть, что же еще нужно?

— Бог с тобой, — ответил Кирьянов. — Пока что мера — подписка о невыезде. Елена действительно нездорова. Но мне кажется, что тут больше нечего искать. Если где-то мы ошиблись, то наверняка слегка, а не серьезно. Нужно еще раз проверить старое дело об убийстве, проверить отпечатки в кабинете Шумских. Что-то мне подсказывает, что на полке с сувенирами мы их непременно найдем. Пробить бизнес Елены тоже не помешает — мне кажется, что и там она нечестно играла. Но чтобы поставить во всем этом точку, мне нужна та самая пленка. Ребята уже должны были ее обработать.

— Зоя ведь все равно пойдет под суд? — спросила я.

— Она соучастница, Тань.

— Но она же действовала по принуждению, — возразила я.

— Это уже другой вопрос. Сама знаешь, как трудно это доказать.

— Знаю. И Шумский тоже должен ответить за то, что сделал.

Киря сел за стол, снял трубку телефона.

— Для его случая смягчающие обстоятельства еще не придуманы. Алло? Ген, ну как там? Да? А сколько? Хорошо. Понимаю. Если ничего сделать нельзя, то мы подождем.

Трубка вернулась на базу.

— Обработка записи займет еще пару часов, — вздохнул Киря. — Будешь ждать?

Я встала, перебросила через плечо ремень от сумки.

— Нет, Вов. Пойду.

Кирьянов кивнул.

Ушла я с чувством выполненного долга.

В телефоне было два пропущенных вызова от Игоря Мареева. Он был поставлен на беззвучный режим, чтобы никто не отвлекал во время разговора с Кирьяновым. Что-то мне подсказывало, что звонил Игорь не просто так.

Мы встретились около моего дома. На переднем пассажирском сиденье его машины лежали смятая упаковка из-под чизбургера и огромный букет желтых роз.