Принеси мне, Санта, антидепрессанты

Спустя неделю после знаковой встречи у мусоропровода я нашла в почтовом ящике две книги и записку с десятком контактов психотерапевтов на выбор. Книги были о депрессии и тревожности — и оказались на редкость интересным чтением, никогда бы не подумала. Вообще не любила нон-фикшен, но после них даже прошлась по книжным в поисках еще чего-нибудь интересного по психологии. Увы — большинство книг, обещающих исцеление от душевных скорбей, были полны самолюбованием авторов и эзотерической чушью.

Первый же из психотерапевтов в списке с радостью взял меня, услышав, что его порекомендовал Максим Игоревич Морозов. Так что заодно я узнала и фамилию.

Хотя зачем она мне?

И так одни неприятности от этого Максима Игоревича!

Как-то раз пришлось задержаться у дома и старательно делать вид, что счищаю с сапог снег, читаю объявления и фотографирую веточку заснеженной рябины, лишь бы не столкнуться с заходящей в подъезд самоуверенной брюнеткой — той самой Снегурочкой, которую я опознала как соседку снизу в новогоднюю ночь.

Ехать с ней в одном лифте было бы уже слишком.

Но как бы старательно я не вглядывалась в промокший листочек с призывом сходить на ярмарку алтайского меда и белорусского трикотажа, один глаз все равно косил в сторону Катюши, черт бы побрал ее три оргазма!

Эта женщина как будто специально была создана в глубинах ада для культивации комплексов у депрессивных одиночек. Блестящие волосы, рассыпавшиеся по воротнику голубоватой норковой шубки, пухлые губы, идеальная кожа, сумочка за пять моих зарплат и бесконечно длинные стройные ноги. И да, острые каблуки так вбивались в асфальт, что она могла бы взобраться на Эверест, не пользуясь дополнительными приспособлениями.

На следующее утро я пробежала пять километров. А потом пошла к косметологу, маникюрщице и стилисту.

На Восьмое марта на работе я получила пять букетов, три коробки конфет и приглашение в театр. Возвращаясь домой сияющая, хмельная от шампанского, слегка безумная от мартовского шального ветра, я думала — ну почему я не решилась пойти к врачу раньше? Зачем были эти два года уныния и серости?

Два года из моей единственной и неповторимой жизни.

Апрель сиял ярко-голубым небом, напоминающим мне глаза Максима Игоревича, чтоб его черти побрали! Поэтому на небо я не смотрела. Я смотрела на бегущие под рыхлой коркой снега ручьи, на набухающие почки, в зеркало и на свой мессенджер, где множились сообщения от мужчин, которые просто как с цепи сорвались. Если я выходила на улицу и со мной никто не знакомился — я на всякий случай щипала себя. Вдруг сплю? Но уже через пару минут подходил какой-нибудь симпатичный парень, и все становилось на свои места.

Временами у меня случались рецидивы — я плакала в кабинете психотерапевта. Конечно, я не могла ему сказать, о ком плачу. Только уточнила, что это совсем не тот, о ком я рыдала на пустом елочном базаре в последний день года.

— Что ж, это и есть здоровье — когда каждый день болит в новом месте! — Оптимистично заявил мне терапевт.

И я расслабилась.

До такой степени, что однажды, возвращаясь с вечеринки, была в таком отличном настроении, что поленилась ждать лифта и побежала по ступенькам пешком. Еще полгода назад я уставала, поднимаясь на второй этаж, а тут взлетела на пятый, даже не запыхавшись.

Почти на пятый.

Потому что на четвертом наткнулась на сидящего на лестнице Максима. В пальцах у него была сигарета, а цвет глаз напоминал уже не небо, а его отражение в мутной бензиновой луже.

— Нина?

Он быстро затушил сигарету и встал.

— Привет… — неловко сказала я, не зная, куда деваться.

— Ты очень красивая, — сказал он, рассматривая меня беззастенчиво и нагло. — Особенно, когда улыбаешься. Тебе идет.

Ему бы тоже шла улыбка, но — увы, сейчас ее не было. Он вообще выглядел не очень хорошо — словно рубашка, которую еще влажной запихнули в глубину шкафа, а теперь достали и забыли погладить. Вроде и видно, что раньше был сияющим и красивым, но сейчас какой-то помятый и усталый.

— Что-то случилось? — Спросила я, сама себя ругая за продолжение разговора.

Пусть его Катюша утешает, я-то тут при чем?

— Нет. То есть, да… — он въерошил светлые волосы, уводя взгляд в сторону. — Неважно. Я рад, что у тебя все хорошо.

— Зато у тебя плохо.

— Бывает, — пожал он плечами.

— Ты же психолог? — Удивилась я. — Разве ты не должен решать все проблемы щелчком пальцев?

— Это не так работает… — покачал он головой. — То, что я понимаю, что со мной, не делает происходящее легче.

— Я могу как-то помочь?

Ну блин, зачем я это делаю? Где он и где я? Чем я могу ему помочь?

Максим ощутимо поколебался, прежде чем мне ответить.

— Можешь. — Он резко вздохнул. — Вызови такси, пожалуйста, у меня даже телефона нет.

Комментарии я оставила при себе. Хотя, конечно, хотелось задать десяток вопросов и немного поехидничать на тему прекрасной Катюши, выставившей мужика на лестницу в одной футболке и без телефона.

— Хорошо, без проблем, — я потянулась к карману. — Только там какой-то апокалипсис, сама ждала машину почти час.

— Ничего страшного, просто скажи мне, когда подъедет.