Принеси мне, Санта, антидепрессанты

Не осознавая себя, Максим сделал шаг вперед, другой.

Его ладонь легла на мою ногу и медленно поползла вверх.

— У тебя холодные руки, — сказала я полушепотом. — Ты все-таки замерз.

— Да, — ответил он, нащупывая выше края чулка полоску голой кожи. — Очень.

— Согреть?.. — спросила я, пользуясь тем, что он наклонился ко мне, и обвивая его шею руками.

— Нина… — мучительно выдохнул Максим. — Почему ты не хочешь меня понять? Это ведь не прихоть. Нельзя спать со своими пациентками. Они влюбляются в психиатров и психологов, потому что им кажется, что мы их понимаем лучше других.

— Что за ерунда, Максим? Я была твоей пациенткой пять минут.

— Нет, Нина. Нет.

— Один раз? — предложила я. — Просто чтобы больше не мучиться. Получить, что хотим, и забыть друг о друге.

— Один раз… — медленно, раздумывая, повторил Максим. Его пальцы под платьем поглаживали внутреннюю сторону моего бедра, забирались все выше и выше. — И я перестану постоянно думать о тебе?

— Ага, — пообещала я. — Перестанешь. И я перестану.

Он резко выдохнул, замер на бесконечно длинное мгновение, а потом время понеслось вскачь.

Максим подхватил меня под бедра, прижимая к себе, перенес на широкий подоконник и рывком развел мои колени, вставая между ними.

Пальцы дернули ворот платья, обнажая грудь в невесомом кружеве бюстгальтера, губы впились обжигающим поцелуем в шею.

Я только и успела, что ахнуть и вцепиться в его плечи, позволяя делать с собой все, что он захочет. А он хотел многого! Платье мгновенно оказалось задранным до пояса, грудь освобождена из оков, трусики стащены. Максим прикусывал то один твердый сосок, то другой, то лизал их, то дул, заставляя покрываться мурашками все тело. Ловкие пальцы хозяйничали между ног, поглаживая, потирая, скользя кругами. Он следил за выражением моего лица и, когда я почувствовала накатывающее тепло, судорожно вздохнул, вгоняя пальцы внутрь меня. Подушечка большого осталась скользить по клитору, растирая по нему смазку.

Я вскрикнула, почувствовав первые искры оргазма, но он не дал им превратиться в обжигающее пламя. Отступил, скинул футболку тем самым ловким и быстрым движением, рванул вниз спортивные штаны, высвобождая немаленьких размеров член.

Господи, он был еще больше, чем мне запомнился. Слишком, слишком большой. Таким хорошо любоваться, но я не уверена, что смогу вместить его в себя! Тем более после двух лет перерыва!

У Максима сомнений не было. Он снова развел мои колени так широко, как сумел, и толкнулся внутрь набухшей головкой. Я закусила губу, предчувствуя, как сейчас будет мучительно больно. Но я так текла, что член входил в меня гладко и легко. А Максим не торопился, надевая меня на себя медленно, растягивая так осторожно, что последние сантиметры я преодолела сама, резко двинувшись к нему и почувствовав, что заполнена до упора.

Максим накрыл мой рот своим, врываясь в него языком, стиснул пальцы на моей заднице и принялся трахать так, как обещал когда-то своими поцелуями. Яростно, быстро, почти полностью выходя и вновь врываясь на полную длину, завоевывая мой рот, завоевывая мое лоно, подчиняя всю меня своему бешеному напору и пульсирующему ритму.

Я только царапала его плечи, вскрикивала, стонала, шептала: «Мамочки!», забывая дышать, дрожала от невыносимости наслаждения, которая волнами прокатывалась по моему телу.

Первый взрыв огня внутри не заставил себя ждать. Я откинула голову и зарыдала во весь голос от забытых ощущений, когда страстный мужчина доводит тебя до пика наслаждения своей дорогой, точно зная, куда идти.

— Еще, пожалуйста, еще… — шептала я, зарываясь пальцами в светлые волосы, но Максим даже не думал останавливаться. Его не нужно было упрашивать. Он ускорил темп, зарычал и стал вбиваться в меня так, что все тело содрогалось от глубоких толчков.

— Нина, Нина, Нина… — как заведенный шептал он мне на ухо, пока я кончала второй раз, а потом и третий. Когда я почувствовала, что внутри совсем уж горячо и тесно, Максим резко вышел из меня, и я скользнула на пол, на колени, без сомнений и колебаний обхватывая губами пульсирующую головку. Он бы все равно не поместился целиком, но это не понадобилось — через мгновение Максим застонал, наполняя мой рот своим терпким вкусом.

Две-три-четыре-пять секунд — я глотала и глотала, он стонал и выгибался, сжимая пальцами край подоконника.

— Кофе!

— Кофе, блять!

Мы вспомнили о реальности одновременно.

По кухне растекался запах жженого кофе, выкипевшего и залившего плиту коричневой жижей, на столе вибрировал телефон, требовательным звонком напоминая о вызванном такси, а в голове стучало: «Один раз, один!»

Вина и сожаления растекались по венам ледяными реками, усмиряя кипящую кровь.

Один раз.

И мы забудем друг о друге.

Яркая весна, горячее лето и многообещающая осень

Один раз… Всего один раз.

Утром я видела в окно, как Максим с Катюшей обнимались у подъезда.

Все правильно. Все как надо. Они помирились, а у меня своя жизнь.

Скандалы в квартире этажом ниже, правда, стали чаще, но я включала музыку погромче и делала вид, что ко мне это не относится.