Принеси мне, Санта, антидепрессанты

— Сметанный пирог, — буркнула я. Злость надо было куда-то утилизировать, и я выбрала кулинарию, хотя хотелось, конечно, взять в руки огнемет. Но разрешение на оружие я еще не получила. Надо было сразу Максима попросить и его подписать.

— Бросай эту ерунду, пошли… — Захар схватил меня за руку и потянул к выходу из кухни.

— Погоди, хоть плиту выключу! — дернулась я.

— Идем, идем…

— Что за спешка?

— Ну как же… — Захар схватил меня за вторую руку и уже настойчивее потянул в сторону спальни. — Судя по исследованиям, у тебя сейчас овуляция. Самое время делать ребенка!

— Ты вообще о чем-нибудь кроме этого чертового ребенка можешь думать?! — возмутилась я, тормозя на пороге. — Ты как будто меня саму уже не хочешь, все только о ребенке да о ребенке!

— Ты же тоже хочешь ребенка? — удивился Захар.

— Но я не хочу, чтобы ВСЯ наша жизнь крутилась только вокруг этого!

— Ты же знаешь, что для меня это важно.

— Важнее меня? Тебе вообще я нужна или…

Я не смогла договорить, потому что по взгляду Захара поняла, что ответ мне не понравится.

— Серьезно? — спросила у него. Отлепила его руки от себя, отошла в сторону. — Нет, серьезно?!

— Вас, женщин, не поймешь! — скривился он. — Не хочешь ребенка — мудак. Хочешь — опять мудак!

— Может быть, мы, женщины, все разные?

— Просто признайся, что у тебя нет материнского инстинкта! У тебя и депрессия была от того, что ты неправильная. Что-то с гормонами, наверное. Не так развивалась.

— У тебя в бумажках написано, что со мной все в порядке, — фыркнула я. — А вот твою спермограмму я так и не видела…

— Я ТЕБЕ УЖЕ СКАЗАЛ, ЧТО Я ЗДОРОВ!!! — взревел Захар, развернулся и ушел, хлопнув дверью спальни.

Я всхлипнула.

Что за ерунда?..

Почему все так?

В декабре я долго сидела в ванной, купала пальцы в струе воды из крана и смотрела на нее, не зная, как выйти и как сказать Захару, что у нас опять не получилось.

Он постучал сам. И все понял по моему лицу.

— Если бы ты не закатила тот скандал в овуляцию, уже была бы беременна! — заявил он.

Я молча ушла в спальню и пролежала там до самой ночи, тупо глядя в стену.

Больше года прошло с момента, как я последний раз звонила своему психотерапевту. Может быть, пора?

Я вертела эту мысль день за днем.

На улицах вновь расцветали разноцветные новогодние огни, распушались елки, гремели фейерверки, усталые люди с надеждой ждали окончания года, думая, что в новом все непременно изменится.

А я ходила, глядя на мир, как сквозь пыльное стекло, плохо пропускающее звуки, и думала: зачем мне елка? Зачем мне украшать дом? Для чего? Для кого?

Захар со мной почти не разговаривал, но это меня даже не тяготило. Я была рада, что он не тащит меня в постель при любом удобном случае и не заставляет потом лежать, задрав ноги вверх, чтобы повысить шансы на беременность.

Лучше никак, чем так.

— Я тут подумал про Новый год и решил, что мы… — начал Захар как-то в конце декабря.

— Ты решил?! — Я даже не стала дослушивать. — Ты. Решил. А меня спросить? Ты вообще меня не собираешься ни о чем спрашивать? Сам решил, сам сделал, пофиг, что я там считаю! Хочу ли я машину, хочу ли я ребенка, хочу ли я замуж! Ты все решил, а потом просто ходишь вокруг и продавливаешь, что хочешь сам!

— Нина…

— Что — Нина?! — взорвалась я. — Мог бы хотя бы из вежливости спросить!

— Да ты психованная! — не выдержал и он. — Рано тебя выписали! Я бы еще и в дурку положил!

А я ведь рассказывала ему все. Вообще все. Всю свою историю. Свою тоску, свою радость, свое возвращение из темных коридоров, по которым бродила годами.

Вот что мне напомнили мои последние ощущения. Мою депрессию.

Рядом с Захаром я рискую снова утонуть.

Переезжала я обратно ровно через год.

31 декабря.

Как будто кто-то специально подгадал.

Впрочем, почему «кто-то»? Я сама.

Встречать Новый год с человеком, который за год успел стать для меня родным, а потом — хуже чужого, совершенно не хотелось. Не так уж страшно быть в праздники одной. Не в первый раз.

Ключи от машины я оставила Захару: все равно она на него же и оформлена.

Поэтому заказала такси. Коробок у меня было примерно столько же, сколько и год назад. Таксист выгрузил их на снег у подъезда и уехал. Я вздохнула, посмотрела на родной дом: хорошо, что не стала никому сдавать свою квартиру! — подхватила ближайшую коробку и пошла к подъезду.

Прижала ее к боку, чтобы набрать код на двери, но тут она распахнулась мне навстречу сама.

Кажется, Максим тоже обалдел, увидев меня. Несколько секунд мы стояли друг напротив друга — в шоке. Молча.

Странные бывают переезды под Новый Год

Мы могли бы простоять друг напротив друга вечность — так мне показалось. Но у меня устали руки, и я перехватила коробку поудобнее, тем самым разрушив ледяную сферу застывшего мгновения вокруг нас.

— Давай помогу! — сказал Максим, забирая у меня коробку. — Опять переезжаешь?

— Да, возвращаюсь, — вздохнула я, вызывая лифт. — Ты был прав… впрочем, неважно.

— Думаешь?..

Снова тесный лифт, снова напряжение между нами.

А еще — коробка. Между нами коробка. Как меч на постели, разделяющий невинную деву и слишком страстного рыцаря.