Принесите мне голову Айви Покет!

Всё было просто. Используя ручку от туалетного ёршика, я раскрошила серый мелок в раковине и смешала его с водой, чтобы получилась паста. А потом при помощи салфеток нанесла это средство себе на лицо, шею и руки. Получилось великолепно. Не прошло и нескольких минут, как я уже выглядела не лучше остальных пассажиров – моя кожа сделалась болезненно-серой, словно на неё легла зловещая Тень.

Выйдя из туалета, я взглянула в соседний вагон. Там не было ни одного свободного места, и мне пришлось вернуться назад. Проводник к тому времени уже проверял билеты у пассажиров в предпоследнем ряду. Я протиснулась мимо него, улыбнулась пожилой паре, сидевшей рядом, и уселась на единственное свободное место рядом с элегантно одетой дамой. У неё были тёмные волосы и зелёные глаза, а кожа имела зловеще-пепельный оттенок. Дама взглянула на меня, оторвавшись на миг от книги, но ничего не сказала.

– А вы откуда взялись? – раздался голос надо мной.

Я подняла глаза, и увидела, что проводник рассматривает меня с великим подозрением.

– Из туалета, – отвечала я. – В долгих поездках меня ужасно пучит.

– Как вас зовут?

– Как вас зовут? – Я пожала плечами. – Понятия не имею, дорогой. Наверное, Уилбур, или Боб, или как-нибудь в этом роде.

– Очень смешно, – сказал проводник. – Назовите ваше имя. И у меня нет времени для игр.

– Ну… моё имя… – Разумеется, мне не составило бы труда придумать себе имя, но проводник определённо не нашёл бы его в своём списке. У меня из головы не шло предостережение Лили: за безбилетный проезд в красном поезде полагалась смертная казнь. – Я… меня зовут…

– …Грейс Хэвишем, – сказала моя соседка с книгой. – Пожалуйста, простите мою дочь. Её шутки часто заходят слишком далеко.

Проводник нахмурился:

– Я думал, у нас одно место свободно.

– Грейс Хэвишем, – повторила дама. – Вы найдёте это имя в списке пассажиров.

– Да, но… – Недалёкий детина замялся. – Мне сказали, ребёнок умер прошлой ночью.

Дама на миг дотронулась кончиками пальцев до своих ярко-красных губ и взглянула в окно. Потом снова пригвоздила проводника к месту ледяным взглядом:

– Просмотрите на неё. По-вашему, она мертва?

Проводник окончательно утратил волю к сопротивлению.

– Должно быть, тут какая-то ошибка, – пробормотал он.

– Уверена, так иногда случается, – сказала моя доблестная защитница.

– Конечно, случается, – подхватила я, вне себя от облегчения. – А теперь ступайте, глупый вы человек, и не мешайте нам предаваться страданиям.

Проводник ушёл, листая свои списки. Соседка ласково улыбнулась мне, но ничего не сказала. Разумеется, я хотела поблагодарить её, но она сразу уткнулась в книгу, и я почувствовала, что не стоит её сейчас беспокоить. Ей не до меня.

Я стала думать о том, что ждало меня впереди, и меня охватила дрожь. Это будет непросто. Интуиция подсказывала мне: чтобы освободить Ребекку и вернуть её домой, понадобятся вся моя сила, находчивость и отвага. Зато я с каждой минутой приближалась к цели. Я ехала во Дворец Проспы.

Паровоз свистнул, и поезд нырнул в туннель под горой. Пожилая пара впереди обменялась несколькими словами – что-то насчёт того, едем ли мы по расписанию и всё такое.

– Уже скоро, – сказал старичок своей жене.

Я закрыла глаза. Слова эхом отдавались у меня в голове. Уже скоро.

13

– Куда мы идём?

– Ты ещё не устала спрашивать?

Мы пробирались по снегу среди дубов-великанов. Я и моя мама. Она держала меня за руку – её ладонь была ужасно потной – и шла чуть впереди. Когда я поднимала голову, солнце слепило мне глаза, мешая рассмотреть её лицо. А я так хотела заглянуть в него – заглянуть и узнать её. Но пока мы брели, проваливаясь в снег, я могла видеть его лишь мельком. Длинный нос, щека, мокрая от испарины, красные пятна на шее.

– Куда мы идём? – снова спросила я.

Мама дышала тяжело, хрипы вырывались из её груди:

– Я не знаю, Айви.

– Я устала, – заныла я.

– Брось, ты у меня такая сильная девочка. – Она вытерла глаза рукавом. – Мы найдём место… где сможем немного передохнуть.

Поезд оглушительно взревел, и я проснулась, хватая ртом воздух.

– Дурной сон? – Соседка чуть улыбнулась мне. – Моей дочери Грейс тоже всё время снились твари, шныряющие в темноте.

Я зевнула и потянулась:

– Мне снилась мама. И это было очень волнительно, потому что я ничего о ней не знаю. Я даже не знаю, как она выглядела, и во сне её лицо всё время ускользало, а мне казалось, что вот-вот, ещё немножко – и я увижу её…

– О.

Повисло долгое молчание. Дама с книгой оглядела вагон:

– Так у тебя нет билета, да?

Я молча кивнула.

– Я никому не скажу, – шепнула дама. – Меня зовут миссис Хэвишем.

– А ваша дочь, она… Ну то есть она…

– Она боролась изо всех сил, но всё оказалось напрасно. – Миссис Хэвишем скользнула взглядом по моему лицу. – Давно это у тебя?

– Совсем нет. Началось внезапно и всё такое.

– Так всегда и бывает. – Она похлопала меня по руке. – Я рада, что место моей дочери не пропадёт понапрасну. Ты раньше бывала в городе?

– Можно сказать, нет. А какой он?

Моя спутница указала на окно рукой, затянутой в перчатку:

– Смотри сама.