Принять учись (СИ)

— Сразу к нему или надо куда заехать?

— Продукты ему взять.

— Принято.

Заехали в гипермаркет, и пока набирали продукты в тележку, успели подурачиться и покататься на ней. Не знаю почему, но рядом с лосярой я становилась другой. Такой свободной, открытой, весёлой… Почему так? Может правда для каждого человека существует идеальная пара?

— Убери, — говорит Женя, глядя на мой кошелёк.

— Ты предлагаешь ограбить магазин?

— Я предлагаю оплатить покупки, но если ты хочешь ограбить, то я подумаю.

— Я и сама могу оплатить.

— Феминистка что ли?

— Чего?

— Ну там, всё сама и ко ко ко.

— Ахахах нет, но с чего бы тебе оплачивать мои покупки?

— Потому что хочу, мне будет приятно.

Я было открыла рот, чтобы что-то ответить, но тут же его захлопнула и впервые за долгое время позволила мужчине за собой поухаживать. Ему будет приятно поухаживать за мной, и честно сказать, мне было пиздец, как приятно, что обо мне заботятся. А еще я замечала, что на нас поглядывают, как на влюбленную парочку… И клянусь, где-то внутри от этого стало тепло.

— О, доча, не ждал тебя, — говорит дедуля.

Со стороны могло показаться, что у нас странные отношения: мы совсем чужие друг другу, я его называю и считаю своим дедулей, а он меня дочерью. Но для нас всё просто и понятно, мы семья, какой бы странной и ненормальной не казалась.

— Привет, дедуль, — говорю я, попутно его обнимая и целуя в щёку.

— А это, я надеюсь, твой парень…

— Ничего подобного… — попыталась я возразить.

— Верно подметили, — вдруг заявляет бугай, протягивая руку моему дедуле, чтобы поздороваться и сверкая своей белозубой и такой обезоруживающей улыбкой.

— Ну, слава богу, дождался. А то уж думал, помру и не увижу, как доча любовь свою встретит, — продолжал говорить дедуля. — Проходите-проходите, нечего стоять в дверях.

— Да ничего я не нашла…

— Не спорь со старшими, — подмигнул мне лосяра и пошёл вслед за дедулей, подмигнув мне, а я лишь стояла с открытым ртом и не знала, что и сказать.

Когда же я опомнилась и прошла на кухню, то увидела, что Женя быстро нашёл общий язык с Виктором Тихоновичем. Уже раскладывал продукты в холодильник, внимательно слушал болтовню дедули и даже что-то отвечал.

— Как твои дела? — спрашиваю близкого мне человека.

— Всё хорошо, доча, не переживай.

— Ты принимаешь лекарства?

— Принимаю.

— А ешь нормально?

— Я что, тебе ребёнок маленький что ли? Нормально я ем, вот борща сварил. Садитесь-садитесь, сейчас будем обедать.

Дедуля быстро раздал каждому из нас по заданию: я расставляла тарелки, а Женя нарезал хлеб и всю атрибутику к любимому борщу. Дедуля же разливал суп по тарелкам. Надо отдать должное, его борщ был бесподобен. Никогда и нигде я не ела даже отдаленно что-то похожее или вкуснее, чем его стряпня.

— Как твоя учёба?

— Всё нормально, — улыбаюсь я. — Саныч тот ещё засранец.

— А ну не ругайся.

— Дед!

— Нельзя так о преподавателях! Он, между прочим, мой ученик.

— И поэтому он не может быть засранцем?

— Лиза!

— Дед!

И тут мы оба поворачиваемся в сторону лосяры, потому что он звонко и так чертовски заразительно рассмеялся, что сдержаться было сложно, но я буду не я:

— Смешно тебе? — рычу я.

— Очень, — сквозь смех говорит он.

— Смотри не подавись, — буркнула я.

— Лиза, какая же ты грубиянка!

— Да, дед! — возмущаюсь я.

— Это одна из причин, почему она мне нравится, — вдруг говорит Женя.

Я фыркнула и отвернулась, изо всех сил подавляя улыбку.

— Ох, тяжело тебе с ней придется, Женя. У Лизы тот ещё характер…

— Зато она настоящая.

— Я вообще-то тут.

— Тебе полезно послушать, — хохотнул дедуля.

Мы хорошо провели время с дедулей и мне было приятно, что они с Женей нашли общий язык. После мы пошли гулять по набережной. Странно, но это всё само собой получилось.

— Люблю набережную…

— Почему?

— Несмотря на то, что тут много людей, ты можешь быть тут невидимкой…

— И как часто ты становишься невидимкой?

— Только когда сильно плохо.

* * *

— И часто тебе хочется стать невидимкой?

— Бывает иногда.

Эти её слова запомнились мне надолго. Я всё прокручивал их в голове и думал, что же такого произошло в её жизни, что она так закрыта. Я должен во что бы то ни стало заслужить её доверие.

Старался больше проявлять внимания, немного снизить свой напор, ибо понял, что с ней надо деликатно. Вот как оказалось, с дерзкими и умеющими постоять за себя двушками нужно обходиться куда нежнее, чем с тихонями, те-то уж внутри жаждут страсти.

Мы стали чаще разговаривать, постепенно делится друг с другом личным. Однажды, когда мы гуляли по вечернему городу, Лиза рассказала про своих родителей и почему Виктор Тихонович ей, как дед. В этот момент я понял, что очень близок к тому, чтобы стать тем, кому она доверяет.

— Знаешь, лосяра. Эту историю знает только Мира и Владос.

— Я ценю то, что ты доверилась мне.

Она уставилась на меня приподняв бровь.

— Правда. Для меня это много значит.

— Как и для меня…

— Лиса, ты должна знать, что действительно мне нравишься.

— Почему?

— Опять двадцать пять, — протягиваю я.

— Мне важно знать, почему я? Вокруг полно более… нормальных.

— А мне не нужны нормальные. Я сам не очень-то нормальный…