Принять учись (СИ)

Его рука сжимает мой локоть, и я чувствую себя жертвой, заточённой в невидимой клетке, из которой невозможно сбежать. Он продолжал что-то говорить, я пыталась отвечать, но совершенно не думая. Я не хотела быть рядом, не хотела его слушать, но что-то не позволяло мне уйти. Снова попытавшись, высвободится, я сказала:

— Я ухожу.

Он только сильнее стал удерживать меня.

— Лизонька, — на что я поморщилась. — Пообещай, что мы сможем встретиться и поговорить.

—…

— Лизонька, ну прошу тебя. Просто поговорить. Пообещай и я тебя отпущу, а если хочешь, довезу до дома.

— Ладно.

Я готова была сказать ему что угодно, лишь бы он меня отпустил.

— Ты обещала, — после чего он действительно отпустил меня.

Я со всех ног бросилась прочь. Не слышала, что он кричал мне в догонку, потому что страх перемешался с адреналином. Я не знала куда я бегу, как долго. В какой-то момент сил уже не осталось. Я остановилась около какого-то здания, людей не было, вокруг тишина и только одинокий фонарь светит жёлтым светом. Я облокотилась на стену, стараясь изо всех сил сдержать рвущуюся наружу истерику.

Домой вернулась на автопилоте. Спать не ложилась совсем, боялась уснуть. И много думала. Быть может, если я действительно с ним поговорю, он выскажется, и как-нибудь мы сможем с ним договориться? Не трогал же он меня эти годы. Что может помешать и дальше быть на расстоянии? А там мы уедем в поселение с Женей, если он конечно ещё хочет, чтобы я была рядом.

При мысли о нём сердце обливалось кровью. Я так была виновата перед ним, что будь на его месте, не простила бы и уж точно не отличалась бы таким терпением и выдержкой, как он. Всё же Женя хороший человек, а я… Я только принесу ему проблемы, не смогу принести ему счастья, потому что я сломана. Я запятнана несмываем пятном позора и мерзости, которой не место рядом с таким, как он.

Я приняла решение, что если Макар снова объявится, то я попробую с ним поговорить, постараюсь ему всё объяснить, ну не обделён же он совсем разумом. Ведь было же что-то хорошее, что-то же нас связывало? Но когда всё испортилось? Почему он изменился? Что я сделала не так? Где ошиблась, что он так себя ведёт?

— Снова ты?

— И тебе привет.

—…

— Может попьём кофе, поговорим?

— Ладно, — тяжело вздохнув, сказала я. — Давай поговорим.

— Ого, неожиданно. С чего ты решила сменить гнев на милость? У меня получилось убедить тебя в том, что я изменился?

— А ты изменился? Пока я не заметила этого.

— Это всё потому, что ты сразу агрессивно реагируешь, а у меня инстинкт, сама понимаешь, — разведя руки в стороны и улыбаясь, говорит он.

А у меня почему-то флешбеки перед глазами по тем временам, когда мы были вместе. Пришлось аж тряхнуть головой, чтобы прогнать их.

— О чём ты хотел поговорить?

— О нас.

— Нет никаких нас.

— Я не теряю надежды.

—…

— Понимаешь, после нашего разрыва я долго думал и анализировал, и чем дольше это длилось, тем больше я понимал, как был не прав, и что потерял лучшую девушку на свете.

— И я должна поверить? Поверить, что ты вот так просто всё осознал?

— Ну, не так уж и просто. Меня ломало, сильно. Я много раз хотел приехать к тебе, но останавливал, потому что считал, что ты меня прогонишь. Да и мне хотелось стать достойным тебя.

И вот с одной стороны говорит так красиво и складно, но с другой стороны ведь нельзя ему верить. Нельзя же?

— Лиза, я говорю правду. Да, я порой веду себя, как полный кретин, но я осознал свои ошибки. Я скучаю, правда. А после того, как увидел тебя в компании того бугая, разозлился. Ты живёшь дальше, а я всё ещё живу тобой. И хочу жить тобой, с тобой…

И смотрит так, словно в душу…

— Ты правда изменился?

— Правда. Я могу тебе это доказать.

— Но чего ты хочешь?

— Как чего? Быть с тобой разумеется.

— Но ты ведь знаешь, что я не свободна. Что…

— Знаю, но всё же надеюсь.

— Макар, между нами, всё давно закончилось. Каждый из нас живёт своей жизнью. Прошу тебя понять это и принять. Я не смогу вернуться к тебе. Это в прошлом. Мы в прошлом.

Он долго молчал, внимательно меня разглядывая. Я не могла даже предположить о чём он может думать, потому что на лице у этого человека одно, на языке второе, а в мыслях всегда третье.

— Я понял, — вдруг выдал он.

— Правда? — удивилась я.

— Да. Я опоздал и проиграл, и приму своё поражение достойно. Я хочу, чтобы ты была счастлива и прошу прощение за все страдания, что тебе причинил.

— Ладно.

— О, твой друг здесь.

— Что?

Я обернулась в ту сторону, куда смотрел Макар и увидела Женю. Блять. Как мне ему всё объяснить?

— Я пойду, ладно?

— Хорошо, спасибо, что согласилась поговорить. Обещаю, что не буду тебя больше доставать.

— Точно?

— Слово даю.

— Тогда… удачи?

— Да, она не помешает, — улыбаясь своей фирменной улыбочкой, сказал он.

* * *

Когда я проезжал мимо Заельцовского, увидел, что моя Лиса прогуливается с этим уродом и мило беседует. Во мне тут же вскипела злость.

— Какого хера?!

Резко разворачиваюсь, наплевав на все правила и торможу в парковочном кармане. Выйдя из машины, лютым взглядом прожигаю этого смертника. И видимо он сообщил ей, что я тут.