Принятие

Руки налились непосильной тяжестью. Создалось впечатление, будто гигантские тиски сжали их, и она не может пошевелить даже пальцами. Марта почувствовала, что ее душа растворяется в его словах, которые имели на нее необъяснимое магическое воздействие. Внезапно вспомнились душераздирающие слова, сказанные им в Афганистане. Дикое и тревожное чувство поселилось в сердце. Она вдруг отчетливо осознала, что если сейчас не сможет выстрелить, то уже не сможет этого сделать больше никогда. Это ошеломило ее. Ведь вся суть ее жизни сводилась к одному: она убивала и убивала, словно была запрограммированной машиной смерти. Если эту машину внезапно остановить, то она умрет, но она не хотела умирать.

Беря на прицел его и Ирму, почему-то уже оказавшуюся рядом с ним, она почувствовала, что если выстрелит, то это будет ее последний выстрел. Внезапно выступившие на глазах слезы еще больше шокировали ее, погрузив чувства в настоящий хаос. Ведь последний раз плакала она тогда, когда умерли ее родители.

Она дрожащими руками положила винтовку на бетонный пол и, поспешно достав гранату из поясной сумки, машинально положила рядом. Проделав все это, она решительно взяла винтовку и снова поймала их в прорезь прицела.

Противоречивые чувства, посетившие ее разум, внезапно схлынули, и сквозь оптику прицела смотрела прежняя беспощадная Марта. Вот теперь она должна отомстить, отомстить ему за сестру, а ей – за предательство. Она отчетливо видела, как он кружил Ирму, подняв на руки, и они оба, счастливые без малого, слились воедино. В какой-то момент она жутко захотела быть на ее месте и тоже крепко обнять его, но отбросила эти пугающие ее мысли. Она профессионально поймала момент, когда их сердца будут на одной траектории полета пули и, сделав поправку на движение тел, решительно нажала на спусковой крючок.

Только после толчка отдачи она осознала, что сделала, и стремительно, до боли зажмурив глаза, откинулась на спину.

Сейчас она совершила то, что не хотела делать всей душой. Она убила Ирму, которая заменила ей сестру. Она убила его, которого считала единственным настоящим мужчиной в мире, так как остальные для нее были просто мишени. Ужас внезапно нахлынувшего одиночества одолел ее и, медленно ощупывая рукой пол, она дотронулась до гранаты, еще сильней зажмурив глаза. Теперь ей уже точно незачем было жить.

Через мгновение, решительно взяв ее в обе руки, она дернула кольцо.

Оля машинально оценила сложившуюся ситуацию, помня, что Марта рядом. Та должна прикрыть ее, если со стороны федералов произойдет что-то непредвиденное. Эта речь, которую Сергей произнес на немецком языке, поразила ее, но не остановила. Она вышла из-за наклонившейся колонны навстречу ему и, от смятения едва переставляя ноги, подошла к нему.

Он долго рассматривал каждую черточку на ее лице, стараясь не шевелиться и не веря тому, что происходит. После этого осторожно прижал ее к себе и начал неистово целовать в лоб, щеки, уши, нос, губы, стараясь не потревожить такое зыбкое, внезапно нахлынувшее на них обоих счастье. Приподняв ее своими крепкими руками, он начал пританцовывать, покачивая ее из стороны в сторону.

Железное напряжение, окутывающее Ольгу бронированным панцирем, дало трещину под натиском забытого чувства и внезапно прорвалось. Ощущение, заполонившее ее существо, было похоже на бурный весенний паводок. Тот паводок, который она помнила с детства, когда снег бурно таял и превращался в воду, стекающую в реку, а та, расширяясь, выходила из берегов и сметала все на своем пути.

Всю прошлую грязь и обиды.

Она внезапно засмеялась и так же неистово обхватила руками голову своего любимого Сережки. Винтовка выскользнула из ее рук, по-прежнему нежных, и с громким стуком упала на землю, усеянную бетонной крошкой.

Она не успела ему ничего сказать.

Раскаленная, наполненная нечеловеческой злобой, пуля ударила ее под левую лопатку.

Она вздрогнула и сразу как-то обмякла в его руках. Лицо ее потускнело, а из уставших, наполненных дикой тоской глаз выкатились слезы.

Сергей с ужасом осознал, что произошло. Безумный крик так и не сорвался с его уст. Он все продолжал качать Олю, еще не осознавая, что это их последний танец смерти. Следом за Олиной жизнью вытекала и его. Уже падая, но не выпуская ее из своих рук, он подумал в последний раз: «Олечка, милая Олечка, теперь мы с тобой навсегда и вместе».

Эпилог

«Он, представитель звездной системы Сириус, опять оказался перед выбором. Только сейчас решать приходилось самому.

Он снова не хотел умирать.

Только ему и никому больше нужно было сделать выбор и открыть очередной эфирный канал в душу еще не рожденного человеческого ребенка. Сознание этого ребенка не желало зажигаться, несмотря на тщетные усилия природы.

Но он решил рискнуть.

Он знал, что его сущность тогда навечно растворится в этой попытке и возврата назад уже не будет.

Но это был его выбор и его последний путь очищения».

– Рита, Риточка, открой! Я знаю, что ты здесь!

Клавдия Владимировна нервно стучала по обитой деревянными рейками квартирной двери.