Принятие

– Так вот, этот субъект по имени Салах предложил мне фотографию твоей неуловимой группы, и знаешь в обмен на что?

– Нет.

– В обмен на твое фото. Знаешь, такой полюбовный обмен фотокарточками, как в старые добрые времена.

Сергей недоуменно нахмурился, а Звягинцев выпалил:

– Что за бред? Каким-то детским садом попахивает. – Я так не думаю, – посерьезнел майор. – Поэтому и согласился на его, с виду бредовое, предложение. Через него, я уверен, мы выйдем на ту самую группу «чехов».

– Где он? – спросил Сергей. – Я хочу его увидеть.

– А вот это будет ни к чему. Он не должен знать, что ты в курсе событий.

– Мне интересно, а для чего ему фото Сергея? – не унимался Звягинцев.

– Версий этот типчик наболтал много, но она одна. Тебя хочет знать в лицо противник. Они боятся тебя, капитан, и уважают.

– И когда он передаст свое фото? – поинтересовался Сергей.

– Оно уже у меня. Прошу любить и жаловать.

Звягинцев взял фото у майора, повертел в руках и бросил на стол.

– Я не понимаю твоей комбинации, майор. На кой хрен нам все это сдалось? Бредятина чистой воды. Напоминает театр абсурда.

– Я же сказал, что противника нужно знать в лицо. А, Сергей? Как ты считаешь?

– Это точно, – поддакнул Сергей и протянул руку к фотографии.

– А вместо твоей фотографии мы ему подсунем изображение с чужим лицом. Отпустим чеченца, и он нас прямиком в лагерь приведет.

– Сомневаюсь я, – проворчал Звягинцев.

– А ты не сомневайся, – невозмутимо парировал майор.

Сергей поднес фотографию к лицу и в глазах у него все поплыло.

Еще никогда в жизни воспоминания не были такими яркими и красочными. В мозгу отчетливо всплыло марево Афганистана.

Перед ним, словно живая, стояла Марта. Та самая Марта, которая тогда не смогла его убить. Та самая Марта, которая отдавала ему тепло своего тела той единственной ночью, когда они находились вместе. С ее блеклым лицом на пожелтевшей фотографии в сознание ворвалась какофония сцен из прошлого, слепленных из звуков и обрывков диалогов.

– Сергей, что случилось? – голос Звягинцева вырвал его из оцепенения. – На тебе лица нет.

– Знаете, товарищ майор, не нужно чужого изображения. Делайте честный обмен на мое изображение и только мое!

Офицеры переглянулись, но промолчали.

– Когда выступать? – уже решительно спросил Сергей. – Дня два отдохнете и вперед. Завтра подробно проработаем операцию.

– Одного жалко, что не видно лица второй женщины. Смазано, – произнес Сергей. – Хотелось бы взглянуть в ее глаза.

– Да какие они женщины! Безжалостные убийцы они! Убийцы даже не за идею, а за деньги. Я думаю, что тебе такая возможность скоро представится, капитан.

Сергей не помнил, что он еще говорил, как вышел от майора Мутко.

Что-то произошло в его душе, что-то надломилось. Он вдруг осознал, что сильно устал. Устал нравственно, устал физически. Он больше не чувствовал в себе былой уверенности, былой неуязвимости. Он словно вернулся в прошлое, в тело настоящего наивного Сергея, перед тем как он прежний впал в кому. Он ощутил предел возможностей своего организма, тупик пути. Вся его сущность кричала, что пора остановиться, что следующий шаг будет шагом в небытие. Но это его даже не пугало. Он устал, а усталый человек безумно желает только одного. Отдыха.

– Да что с тобой происходит? – Звягинцев дернул его за рукав.

– Ничего страшного. Просто устал, – вяло ответил Сергей.

– Не нравишься ты мне.

– Ничего, товарищ подполковник, все образуется. У вас выпить, случайно, не найдется?

Звягинцев покосился на Сергея, лукаво прищурился и произнес:

– Ах, гулять, так гулять! Конечно, есть!

Пили они всю ночь. Пили по-злому, но непринужденно, словно хотели утолить ненасытную жажду.

Еще никогда личный состав не видел своего капитана в таком состоянии, в каком он появился в расположении подразделения, где не раздеваясь рухнул на койку.

Последующие два дня группа готовилась к операции.

На третий день под утро майор Мутко выпустил Салаха.

Как назло, поливал мерзкий холодный дождь.

Теперь Сергею нужно было применить все свое умение и ловкость, чтобы не потерять чеченца из виду. Сделать это было невероятно тяжело. Тот был мастером маскировки и ловко сбивал со следа, постоянно перепроверялся. Опыт Сергея в очередной раз помог им, и к полудню они были у знакомого ущелья, того, у которого его подразделение впервые приняло боевое крещение.

Они немного запоздали.

Впереди раздались первые выстрелы.

От неожиданности сержант Елагин потерял равновесие и съехал с тропы, обрушив вниз камни.

Салах стремительно метнулся в сторону, внезапно открыл в их сторону огонь и исчез в мокрых зарослях кустарника.

Сергей с досады выматерился.

Как он мог пропустить тот момент, когда чеченец обзавелся оружием!

Пулеметчик Елагин опять без команды открыл огонь по кустам впереди.

– Отставить! – закричал Сергей. Выстрелы кого-то спугнули. Впереди затрещали кусты.

Сергей поднял руку, прислушался и указал направление движения.

Группа развернулась и начала преследовать тех, кто был впереди.

Позади них не утихал бой, но Сергей интуитивно понял, что тот, кто им нужен, находится впереди.

Салах уже должен был доставить сообщение Марте.