Принятие

Сейчас его жизнь шла по кругу - еда, уроки, домашнее задание в одиночестве посреди толпы учеников. Его софакультетники с трудом сдерживали бешенство и сожаление, хотя, конечно же, кое-кто и радовался его падению. Что же касается гриффиндорцев... Они не знали, как вести себя с Ледяным принцем Слизерина. Он всегда был их врагом, но кроме того, он вейла их лидера. Их решение можно понять: сомневаешься - значит держись на расстоянии. И потому его игнорировали все. Большинство учеников других факультетов тоже избегали его, не зная, о чем с ним говорить, пытаясь изобразить, что ничего не изменилось. Единственным плюсом в сложившейся ситуации были успехи в учебе, его эссе достигли небывалого совершенства, как выразился даже профессор Биннс. И действительно, у Драко появилось время идеально подготавливаться к занятиям, он даже сумел разнообразить свои эссе собственноручными эскизами. Да и избранный предмет тоже вдохновлял, как ни странно вызвав восторг у призрака-преподавателя, в кои-то веки убедившегося, что и у нынешних студентов возможна тяга к Истории Магии. Слизеринцу нравилось рисовать разнообразные гоблинские битвы, но особенно приятно было рисовать гоблинов, придавая им облик кое-кого из ненавистных гриффиндорцев. Профессор Биннс тоже немного развлекался этими изображениями, но все же оставил пару замечаний на эссе.

Да и другие учителя часто поздравляли его, на зависть или восхищение прочим ученикам. Его оценки превзошли даже оценки Грэйнджер! Он просто восхищался ее выражением лица, когда преподаватель хвалил его за оценку «Превосходно», а она получила только «Выше Ожидаемого». Его родители будут так горды им, когда Северус все им расскажет...

Парень вздохнул. К счастью он мог получать их ежедневные послания в «Пророке» и говорить со своим крестным. Иначе неизвестно до чего бы он дошел... Скрываясь за своей маской безразличия, он очень страдал от одиночества.

Драко часто сидел тут, на трибунах, скрашивая долгое ожидание чтением книг и лекций, а так же занимаясь рисованием. На белом пергаменте он изображал плавные движения игроков, по-настоящему грациозно паривших в небе. Он снова посмотрел на того, кого только что закончил рисовать, и вздохнул. Стоило хотя бы себе прекратить лгать. Он рисовал только одного-единственного игрока - Гарри Поттера, фантастического ловца. Даже Драко не мог этого отрицать... Но его чувства уже давно не заставляли его удивляться - он их полностью принял. Поттер его партнер, и не удивительно, что у него возникло влечение... Вот только, как ни жаль, не взаимное. Их ночи, предназначенные для подкрепления связи, ночи, когда они должны быть вместе, проходили так, что становилось до слез обидно. Да, Поттер больше не вел себя так оскорбительно, как в первый раз, он просто был неловким, и вейла ни разу не сумел возбудиться под неловкими ласками своего партнера... Однако и сам гриффиндорец заметил, что что-то не так. После их последней встречи он даже застенчиво поинтересовался, всегда ли Драко был холоден, или все же его не привлекает сам Гарри... Драко не смог ответить сразу, и гриффиндорец обижено ушел, явно придя к самому худшему из возможных выводов.

Взрыв смеха заставил Драко поднять голову от своего рисунка. «Откуда эта боль в сердце? Неужели... ревность?» Поттер позволил сыну Розье сесть на свою метлу, желая показать мальчишке, как правильно выполнять очередное упражнение. А тот из страха уцепился за гриффиндорца, как детеныш коалы за мамашу, вызывая смех как своих товарищей по командам, так и обоих тренеров. Поттер спустился вниз, помог своему протеже перебраться на собственную метлу. И глаза его горели озорной нежностью и лаской, чего никогда не видел Драко в этих же зеленых глазах, обращенных к нему...

* * *

Сидя несколькими рядами выше слизеринца, Гермиона смотрела, как ее друзья занимаются младшими учениками. Методы тренировок у обоих были разными, однако и у того, и у другого маленькие игроки тренировались с удовольствием и радостью, так что факультетские разногласия не отразились тут даже тенью... Близнецы Уизли разумно предоставили игрокам форму, в которой не было даже намека на факультетские цвета, в результате даже сам Рон не смотрел на тренируемых Гарри учеников как на змеенышей и барсуков.

Гриффиндорка вздохнула с облегчением. Ее друзья были счастливы, а дети просто расцветали под их руководством. Ее взгляд упал на слизеринца, сидящего несколькими рядами ниже. Даже так она заметила переполненный тоской взгляд, устремленный на Гарри. Хотел ли он тоже летать, играть в квиддич со своей командой? Она не знала, что сейчас думать об их враге, ставшем партнером ее лучшего друга...