Приносящая надежду (СИ)

– Напрасно ты меня недооцениваешь.

– Напрасно ты мне угрожаешь. Смешно получается, Корин. Очень смешно. Ты бегаешь за мной следом, исходя на злость, все пытаешься мне козу сделать, а в итоге сам оказываешься козлом. Ты заметил, что эльфы перестают тебе верить? Ты начинаешь набирать всякий сброд…

– Ты хочешь сказать, что ты сильнее меня?

– Еще чего. Конечно, я не сильнее тебя. Ничуточки. Но как говаривали в моем мире, наше дело правое. А продолжение знаешь? Враг будет разбит, победа будет за нами. А ты, Корин, эльф. Ты не веришь в свою победу. Ты трудишься ради процесса, хотя отлично понимаешь, что эльфам никогда не уничтожить людей.

– А ты в свою победу веришь?

– В нашу, – поправила Лена. – Верю. Хотя, возможно, это случится нескоро. Не при нашей жизни. Но откуда-то я знаю, что люди и эльфы научатся жить вместе.

– Лиасс не сможет стать Владыкой людей и эльфов, Аиллена. Он не любит людей.

– Я и говорю – не при нашей жизни. А откуда ты знаешь, что Владыка людей и эльфов не родился уже где-то? В том чудном мире, где живут все расы, даже гномы, или в Кадинии, или в твоем родном мире…

– Потому что никогда эльфы не пойдут за человеком, а люди – за эльфом.

– Почему люди пошли за Дартом?

– Это исключение, Светлая.

– Конечно, исключение. А Владыка Лиасс – не исключение? А Гарвин – не исключение среди некромантов? А Родаг – не исключение среди людей?

– Ты не можешь в это верить!

– А сколько страсти… Успокойся, я и не верю. Но я этого не исключаю, вот и все. Жить в мире можно и без Владыки.

– Я не позволю эльфам жить в мире с людьми!

Лена выпрямилась. Достал же! Конечно, она даже в самодеятельности никогда не участвовала, но Корин – местный, он все равно верит в ее силу, в ее какие-то запредельные возможности, так что поверит и в обещающий голос. С гневом бы только не перебдеть. И со сталью в голосе. Так надо, чтоб простенько и убедительно…

– А я не позволю тебе ссорить людей и эльфов, Корин Умо.

– Что ты – против меня!

Лена улыбнулась. Молча. И с намеком на многозначительность. Кстати, а Кристиан-то туманно намекал, что она вполне способна справиться с Корином. Еще б сказал как…

Маркус пришел в себя, но не шевельнулся, ни охнул, ни даже глаз не открыл. Во всяком случае до того, как вогнал свой кинжал в самое многострадальное место эльфа – в зад. Снизу. Точно ведь всю ягодицу проткнул. Эльф взвыл, развернулся, чтобы стереть в порошок наглого человечка и напоролся вдруг на взгляд шута. Такой спокойный и задумчивый. Ни угрозы не было, ни ярости, ни даже серебра магии. Шут просто стоял неподалеку и, чуть склонив набок голову, рассматривал эльфа, словно просто остановил взгляд на нем случайно, мог бы и на дерево посмотреть, да вот этот подвернулся, какая разница, за что глаз зацепить, когда думаешь о чем-то своем…

Корин посмотрел на него и исчез в проходе.

– Кинжал упер, – выругался Маркус. – Прости, Делиена. Не будет по голове бить.

– Стал ты ему теперь врагом, – меланхолично сообщил шут. Маркус фыркнул.

– А был другом! Ладно уж смешить-то… А почему он тебя испугался, Рош?

Примчались эльфы и Гару. В суматохе шут подошел к Лене, забрал у нее мокрые рубашки и начал развешивать их по веткам. Словно ничего и не было. Лена спросила шепотом:

– Почему ты так спокоен, Рош?

– Не знаю, – так же тихо ответил он. – Но я посмотрел на него и понял, что не так уж он нам опасен. Он боится нас, Лена. Ты посмотри, несколько раз он пытался навредить тебе, пытался поссорить людей и эльфов в Сайбии, пытался раскрутить войну… Кто знает, какие еще его интриги ты уничтожила одним своим появлением с эльфами. Никогда Странницы не ходили с эльфами. Я интересовался в каждом мире, где мог, читал старые книги, хроники… Никогда. У Странниц бывали попутчики, но никогда не было спутников. Понимаешь? Зато везде, в любом мире, уверены, что Странница делает то, что должно. Может, хорошего не принесет, но точно не принесет и плохого. А так как люди в любом мире – большинство, то… то они начнут терпимее относиться к эльфам.

– Не ненавидеть, когда эльф идет от виселицы к свободе…

– Нет. Это не то. Это едва не убило Олега надежнее виселицы. Потому что это была жалость. Его, эльфа, жалели люди. Только ведь и Олег задумался, Лена. Он смотрит на своего друга и понимает: искалечили его люди – и спасли тоже люди. А это никак не укладывается в его голове.

– Рош, ну ты же не думаешь, что это все кругом мое благое влияние.

– Не думаю. Уверен. Погоди возмущаться. Рукава раскатай, не жарко. И обуйся, земля холодная. Я знаю, что это твое влияние. Хотя если ты хочешь назвать это влияние просто слепой верой людей в Странниц – называй. Какая разница, как ты назовешь то, что происходит? Тебя не было – и этого не было. Ты пришла и принесла с собой не мир, но начало мира. А все так просто – ты подружилась с эльфами. Значит, эльфы не так и плохи. Родаг поверил, что не любой некромант есть абсолютное зло. Гарвин поверил, что людей можно не ненавидеть. Лиасс поверил в то, что у эльфов есть будущее. Не спорь. Это так, он говорил мне, причем довольно давно.

– А во что поверил ты?