Приносящая надежду (СИ)

Гару найти не удалось: он явно убежал купаться, летом он пользовался любой возможностью поплавать и непременно находил себе компанию, если кто-то из своих не жаждал пойти на реку, он охотно увязывался с ребятишками. Поэтому под дверью посадили черного эльфа. Собственно, он и так ошивался в коридоре, словно бы между прочим приглядывая за несколькими дверями. Шут бросил ему несколько слов, и тот молча кивнул. Никого – значит, никого. И Владыку может не то чтоб не пустить, но попросить не входить. При дурной привычке эльфов вламываться без стука и при отсутствии на дверях каких-либо запоров это было не лишней мерой.

Шут сбросил куртку, бесцельно побродил по комнате и завершил путешествие, встав на колени перед Леной и обхватив ее руками.

– Не сердись. Я просто хотел побыть с тобой. Он, может, даже не понимает, что… Что больше всего в жизни я хочу просто так пожить с тобой где-то подальше от людей, эльфов и драконов… Только вдвоем.

– А если и правда?

– Не отпустят. Найдут способ. Не силой удержат, конечно, но Лиасс обязательно придумает что-то, что заставит тебя или меня с ним согласиться. Опасность для нас. Или опасность для кого-то без нас. Или… В общем, ты разве Владыку не знаешь? А сбежать, как советует Гарвин, нельзя. Нехорошо так поступать с друзьями. Если мы вдруг исчезнем неведомо куда, Маркус изведется просто.

– Да и Гарвин тоже.

– Вот именно. Может, когда-нибудь у нас это получится.

Их никто не беспокоил. То ли черный эльф был особенно убедителен, то ли Лиасс и сам понимал, что им порой нужно уединение, то ли еще что… А они вовсе не делали то, что советовал Гарвин. Они сидели обнявшись и молчали. Шуту о многом нужно было подумать, и мешать ему Лена не собиралась.

Магия. Магия другого рода. В анамнезе не эльфийская. Или врут с какой-то неопределенной целью. Говорят, но недоговаривают. Да, мол, пророчество, а какое – не скажу, чтоб не подтолкнуть. Ничего. Наплевать. Шут как-то тоже довольно скептически относится к пророчествам, видениям и предназначениям. Он уверен, что его предназначение – заботиться о Лене. А Лена вообще ни в чем не была уверена. Появлялась периодически какая-то убежденность, ну вот вроде необходимости ходить по Путям обстоятельно, с чувством, с толком. с расстановкой. А до того – взять за руку Дарта и попросить эльфов вернуть ему магию. А до того – сходить в Трехмирье за последними эльфами. И пусть так оно и идет, тем более что все, кто берется вообще давать ей советы, утверждают, что у нее должна вызреть потребность что-то сделать, а ежели вызрела – делать. Или не делать – это уже ее проблема. В общем, полная свобода действий или бездействия.

– Ты им веришь? – спросил шут уже поздно-поздно вечером, когда они доели последний кусочек пирога и допили последние капли вина из кувшина, вчера забытого Маркусом. Обычно он недопитое вино не забывал, а тут словно почувствовал, что оно понадобится.

– Частично.

– Насчет меня?

– Магия? Да, ты знаешь… У тебя глаза иногда становятся серебряными, как у эльфов. Я ведь долго-долго не знала, что это такое.

– У меня? – удивился он. – Серьезно? Серебро – металл магов. Судя по тому, что я читал, это, конечно, традиция, но родилась она именно от того, что в глазах сильных магов горит серебряный огонь.

– Значит, ты сильный маг.

– Вообще не чувствую. Лена, разве так бывает? Ну, понятно, дети не ощущают Дара, но я-то давно не ребенок. Хорошо, выжгли. Но когда… он вернулся, я бы почувствовал что-то. Новые какие-то ощущения были бы?

– Откуда же я знаю? Я ведь тоже ничего не чувствую, а они все говорят о мощном потоке.

– Да… Это… Это так странно… Я всегда чувствовал, что от тебя исходит сила, но так мягко… как внутреннее тепло, как свет. А тут… я испугался. Это не просто мощный поток.

Он повесил голову.

– Если ты не хочешь об этом говорить, не будем.

– Почему не хочу? Я просто не знаю…

– Твое отношение к Гильдии не изменилось?

Шут посмотрел ей в глаза. М-да. Гильдии лучше к нему больше не лезть.

– Изменилось. Но не сегодня. А когда я узнал… Этот амулет – вполне логичное продолжение. Хотя есть и некоторые неувязки. Дар у меня явно был невелик, иначе бы они не смогли его выжечь, а я не смог бы это пережить. Насмотревшись на великих магов, я понимаю, что наши… слабоваты, мягко говоря. Но если мой Дар был невелик и если они выжгли его, зачем бы вешать на меня амулет, который гасит магию? И эльфы не могут этого вопроса себе не задавать. Что они недоговаривают?

– Да они вообще ничего целиком не говорят, – выпалила Лена в сердцах, – намеки да недомолвки. Терпеть не могу! Если начал говорить – говори. И вообще, да – да, нет – нет, остальное – от лукавого. Ты чего целоваться лезешь?

– Сказано хорошо. Это из той же мудрой книги, о которой ты рассказывала? Священной? Да – да, нет – нет… Эльфы прикидываются простыми, но все усложняют. Или, может, они считают, что как раз упрощают. Все-таки мы очень разные. Они чужие. Даже сейчас. Даже Гарвин и Милит.

– Но вывалить на нас информацию, к которой мы не готовы, тоже нельзя.