Приносящая удачу

Когда он отошёл на приличное расстояние, Олан тихо спросил:

– Думаешь, у него?

– Не знаю, – ответил ландграф. – Он был на болоте. Если клинок нашёл не он, то он мог видеть кого-то ещё там: это болото вряд ли часто посещается людьми. В любом случае, обоснуемся у него.

– Он рыбак, – заметил Олан, сам не зная, почему вдруг решая поучаствовать в поиске клинка больше, чем следовало бы при его неприязни к ландграфу. – Он мог одолжить сапоги у кого-то другого, чтобы сходить на рыбалку.

Леон кивнул, признавая правоту домыслов. Да, такое возможно, но в любом случае этот человек знает много полезного. Если не про клинок, то про сапоги.

Олан рисовал узоры на песке носком ботинка. Эта пыльная дорога хорошо хранила следы людей, он мог бы многое по ним прочитать, если б требовалось. Но парень просто рисовал непонятные линии, размышляя о том, что найти артефакт поскорее – очень выгодно, тогда он сможет избавиться от ландграфа. Не в том смысле, что убить, а просто уйти от него. Может, даже стоит остаться в этой деревне: рыбак, вон, рыбы наудил, и он, Олан, сможет, а значит уже с голоду не помрёт. Лес с болотами отделяет от города: на лошадях не проедешь, а пешком полтора дня пути, и то, если дорогу знать. Хорошее место, чтобы остаться здесь. Обокрасть ландграфа, если он не вздумает отдать мужику за постой все деньги, и на первое время хватит. Он парень молодой, с руками, может наняться кому в помощники за кров и кое-как перезимовать грядущую зиму. По весне расстараться и следующую встретить в собственном доме. Только печи дорого стоят, а сам класть он их не умел. Но печь в любом случае потребуется, хоть в этой деревне, хоть в другой. В этой хоть ландграф создаст своим присутствием хорошую репутацию, если не наворотит дел. Да, если всё пройдёт гладко, Олан твёрдо решил остаться тут и начать новую жизнь.

Макар вернулся к ожидавшим его людям и повёл их к своей избе.

– Нечасто встретишь такую обувь в деревне, – нарушил молчание Леон, поглядев на сапоги так, словно только заметил их.

– Да уж, – ответил мужик. – И без них бы обошлись. Раньше-то обходились, пока один чудак не подарил за помощь.

– Не очень любите городских? – добродушно поинтересовался Леон, уловив в голосе собеседника пренебрежение.

Мужик чуть замедлил шаг, вглядываясь в лицо ландграфа. Тот был спокоен и дружелюбен, словно его ничуть не задевало, что таких, как он, этот человек не жалует. Макар немного устыдился: и вправду, чего на этих двоих нападать с ходу? Они ночлег попросили, ему с ними не жить – нет ли разницы, откуда они и кто? А что думают, раз одеты покраше, так и живут, стало быть, лучше, так то их дело. В общем, решил он не обижать своих гостей.

– Неважно, где живёт человек: и там, и у нас сброду хватает, – ответил Макар. – Идите в амбар, вот ключ.

Он вынул из кармана своей вязаной жилетки крупный ключ и протянул Леону, справедливо предположив, что из этих двоих главный он.

– Спасибо, – поблагодарил ландграф и спросил, улыбнувшись: – Вы всегда его с собой носите или просто нам так повезло?

– Не всегда, – пробубнил Макар. – Рыбу сушёную снимать ходил, вот и забыл в доме ключ повесить. Располагайтесь, скоро принесу одеяла да простыни. Подушек нет лишних.

Он указал в сторону амбара: бревенчатого строения, стены которого посерели от времени и от отсутствия краски. Мужик направился в свой дом, а его гости – в предложенный амбар. Леон оглядел здание с интересом и заметил:

– Не бедно живёт дядька…

Олан одарил ландграфа презрительным взглядом:

– А вы думали, тут все нищие и только и ждут чьей-то благодати?

– Нет, – ответил Леон. – Я просто прежде не бывал в таких деревнях.

Олана иногда бесила невозможность вывести ландграфа из себя, и он злился от этого. Как сейчас. Очень хотелось сказать что-то колкое, но что, он не представлял. Что может задеть его? Чем можно обидеть или разозлить? Они всего полтора дня, как знакомы лично, и Олан не представлял, как причинить ему хоть какой-то моральный дискомфорт. Ещё казалось, что ландграф всё замечает и специально не поддаётся на провокации.

Леон тем временем отпер внушительного размера замок и открыл дверь, которая поддалась с трудом, поскольку была какой-то перекошенной, и приходилось чуть приподнимать её за большую деревянную ручку, и только тогда внешний край не волочился по земле. Замок мужчина повесил на эту самую ручку, а ключ оставил при себе.

Внутри оказалось темно, пахло вяленой рыбой, сушившейся под потолком, и сеном, валявшимся на полу. Амбар разделялся на три закрома деревянными перегородками: в одном хранилось сухое сено явно свежее, заготовленное на зиму, в другой какие-то мешки и ящики, а в том, что был самым первым, только рыба и старое сено. На это самое старое сено тут же и повалился Олан, едва сбросив с плеч рюкзак.

Он растянулся во весь рост, довольно улыбаясь.

– До ужина я успею кого-нибудь себе найти, – заметил он. – Вы же не против переночевать в соседнем закроме, – он кивнул головой на перегородку.