Принс. The Beautiful Ones. Оборвавшаяся автобиография легенды поп-музыки

В галерее загородной гостиницы он поставил машину на стоянку, и мы продолжили разговаривать. «Я никогда не видел в этом гонки – я старался быть хорошим со всеми», – сказал Принс. Он думал, что слишком мало его белых современников обладали такой же уравновешенностью, даже когда они чествовали его за это. Дерэй Маккессон, активист Black Lives Matter, недавно появился на «Позднем шоу со Стивеном Кольбером» для интервью, в котором ведущий поменялся местами с гостем, пригласив Маккессона сесть в кресло интервьюера. «Он парень, который пытается понять, – сказал Принс о Кольбере. – Леттерман никогда бы так не поступил. Пришло его время сесть в это кресло. Время сесть в это кресло для многих людей в музыкальном бизнесе». Когда придет время продавать и продвигать эту книгу, Принс хотел иметь дело только с кольберами мира, людьми, которые понимали, что его деловые практики, какими бы неортодоксальными они ни казались, были посвящены расширению возможностей и равенству.

«Существует много людей, которые говорят, что вы должны научиться ходить, прежде чем научитесь бегать. Это рабский разговор. Это то, что сказали бы рабы».

С этими словами он поблагодарил меня за потраченное время, крепко пожал мне руку и оставил у автоматических дверей Country Inn & Suites.

ОКОЛО ЧАСА СПУСТЯ

после приступа лихорадочных записей, прерываемых праздничными танцами и ударами карате, я возвращался в Пейсли. За мной приехала помощница Принса, Мерон Бекур. И она невольно усилила мое впечатление о его автономии: хотя она и покупала мне билет на самолет, она понятия не имела, зачем я здесь.

«Так вы журналист? – спросила она. – Вы здесь, чтобы взять интервью?»

Когда я объяснил, что Принс собирается написать книгу, мне показалось, что она удивилась. Но у нас было мало времени, чтобы разобраться в этом, вскоре мы вернулись на стоянку Пейсли, теперь уже уставленную машинами. Мерон провела меня через боковой вход, мимо охранника, в толпу гуляк, наслаждавшихся выступлением Джудит Хилл. Сцена была впечатляюще большой, и я не мог понять, как она соединялась с той частью комплекса, где я встретил Принса ранее – истинная лабиринтная громада этого места только начиналась.

Принса нигде не было видно, но, по всей видимости, он заметил меня. Через несколько минут после моего прихода крупный мужчина в пестром пиджаке похлопал меня по плечу. Это был Кирк Джонсон, друг и телохранитель Принса, управляющий объектами Пейсли Парк.

«Вы Дэн? – спросил он. – Принс хотел бы, чтобы вы присоединились к нему на VIP-трибуне». Конечно же, он был там: неприметно развалившись на кушетке на возвышении в дальнем конце комнаты, одетый более элегантно, чем ранее. Жестом он предложил мне сесть рядом с ним.

Было громко – Принс приложил ладонь к моему уху. «Что ты думаешь об этом шоу? – он указал на гитариста. – Это Тони Мейден. Гитарист Руфуса. У него я научился играть на ритм-гитаре. Я уже видел его сегодня и крепко обнял. Это было похоже на объятия учителя начальной школы».

Хилл закончила свое выступление. Вскоре на сцену вышли Моррис Дэй и The Time: кричащие костюмы, позолоченное зеркало и все такое.

«Сейчас мы сыграем медленную песню, – сказал Дэй толпе, прежде чем начать играть Girl. – Держу пари, вы даже не знали, что у нас есть медленные песни. Посмотрим, вспомните ли вы эту». Принс придвинулся ближе и снова приложил ладонь к моему уху: «Я думаю, что вспомню».

Во время Ice cream Castles он так наморщился, будто только что услышал банальную шуточку: «Они даже не пытаются петь».

Позже Дэй вспоминал о «том желтом лимузине – ну, вы знаете, тот, что из «Пурпурного дождя». Я думаю, он где-то здесь, в подвале».

Принс снова придвинулся ко мне и прошептал: «А вот и нет».

Во время The Walk (еще одной песни, которую он написал) Принс играл то, что я могу описать только как самый дотошный воображаемый бас, который я когда-либо видел. Если бы кто-то дал ему в руки настоящий бас, то, я уверен, он бы идеально вписался; он бы бил каждую ноту.

Между всем этим он нашел время развлечь толпу и принести мне бутылку воды. Однако ближе к концу концерта он соскочил с возвышения и исчез, не попрощавшись. Когда толпа поредела, я понял, что он не вернется и, возможно, мой опыт общения с ним подошел к концу. Мы отлично провели вечер, но я понятия не имел, получу я эту работу или нет. Я также понятия не имел, как мне вернуться в отель. Ко мне подошла группа женщин со сложенной запиской.

«Отдашь ему это?»

Я подумал, как лучше все объяснить. «Честно говоря, я не уверен, что когда-нибудь увижу его снова».

Они выглядели озадаченными. «Ничего страшного. Мы, возможно, тоже». Одна из них вложила мне в руку записку: краткое выражение их неиссякаемого восхищения, с именами, адресами электронной почты и номерами телефонов.

Я отправился на поиски Мерон, но меня перехватил Кирк, который пришел с сообщением от Принса: «Он просил передать вам, что хорошо провел время за разговором и скоро позвонит». В обмен я передал ему записку, которую получил от женщин.