Принц для невесты

Закончить разговор не удалось. Никита внезапно закашлялся, обмяк мешком и чуть не свалился, на лбу выступила испарина и его начал бить озноб: откат наступил раньше, чем его ждали. Следующие два дня парня вообще пришлось кормить с ложечки. Катерина и Феликс хором на Никиту ругались, что не надо перенапрягаться там, где без этого можно обойтись: девушка у него к лесу привычная, надрываться и таскать ей запас дров на неделю было необязательно. Никита молча щурился, разглядывая солнечные блики на поверхности реки, или вяло отшучивался, что тогда его бы не носили на руках и так не ухаживали.

Когда Никите стало лучше, сразу отправиться к обжитым местам тоже не получилось: надо было подогнать снаряжение для перехода через тайгу. Да и не хотелось никуда двигаться, лежи и загорай на солнышке, купайся в речке, словно они просто отправились на отдых вдвоём. Но продукты понемногу подходили к концу, вдобавок погода могла испортиться в любой момент, а идти под дождём через тайгу — то ещё удовольствие, так что пришлось всё-таки собирать лагерь и возвращаться обратно в цивилизацию. Хорошо ещё, что за время сидения Феликс пробежался по окрестностям, выискивая следы человека, и теперь с уверенностью мог показать нужное направление: чем больше где-то встречается всякого мусора, тем ближе к этому месту хотя бы дорога, по которой часто ездят. Единственной жертвой в дань будущему путешествию, о которой Катерина по-настоящему жалела, были волосы — столько их отращивала. Но пришлось коротко обрезать: и в дороге ухаживать будет легче, и безопаснее, если все её будут принимать за парня.

Идти по утреннему лесу оказалось одно удовольствие, у Катерины даже пропала грусть по оставленному лагерю. Но, пройдя несколько шагов, она невольно обернулась. Река была уже еле видна из-за деревьев, которые теперь обступали путников со всех сторон, высокие, седые… Не прошли они после этого и сотни метров, как путь им преградили две большие упавшие ели: ощетинившиеся длинными колючими сучьями, они казались неприступными. И хотя перебраться оказалось не так-то легко — цепкие сучья хватали за одежду, царапали руки, сбивали на сторону тяжёлый рюкзак — препятствие быстро осталось позади. Снова они быстрым шагом двинулись вперёд, чтобы ещё через сотню метров упереться в новую преграду. И день за днём…

Еле слышный гудок локомотива оповестил о том, что до цели осталось не так уж далеко. Одновременно на глаза стал попадаться разнообразный бытовой мусор от старого сапога до непонятной ветоши. Всё равно шагать пришлось ещё больше двух часов, прежде чем показалась железная дорога с высокой, после таёжных петель непривычно ровной насыпью, внизу поросшей репейником, а сверху засыпанной песком. В ноздри ударил резкий химический запах — стоило подняться наверх, стало ясно, что он шёл от шпал. Никита, глядя как девушка сморщилась, пожал плечами:

— А что ты хочешь? Первый век индустриальной эпохи, даже до Информационного столетия ещё пара десятков лет. Дерево и пропитка от гниения искусственным дёгтем.

— Варвары, — буркнула Катерина. — Нормального пластика им на шпалы жалко. Хотя да, — она вспомнила историю техники и вздохнула, — до динамических пластмасс им ещё как до третьей луны пешком.

— У вас три луны? — удивился Никита. — Ты, кстати, с идиомами поосторожней. Здесь луна всего одна.

— Формально три, — вздохнула Катерина, сердце кольнуло тоской. — Одна большая, остальные две крохотные и далеко, их только в ясную ночь лета можно различить. И помню я, помню. Обещаю следить за языком и за всем остальным, — и ехидно показала Никите язык.

— Лучше меня возьми на руки, а не дурные манеры тренируй, — негодующе прокомментировал Феликс, которого на время таёжного перехода заставили идти самостоятельно. — А то кот, который как собака бежит рядом, смотрится подозрительно.

— Говорящий кот смотрится ещё подозрительней, — каким могла сварливым тоном ответила Катерина. — Так что сиди и молчи, — но в рюкзак к себе, чтобы из горловины торчала лишь верхняя половина, Феликса подсадила. Чешир заёрзал, потом нашёл удобное положение — голова на плече девушки, но шерстью не щекочет, и успокоился.

«Нормально», — тут же зашуршало в ушах Катерины.

— Какого?! — от неожиданности девушка чуть не споткнулась и едва не свалилась с насыпи. Никита поймал её за одежду в последний момент.

«Спокойно. Никакой телепатии, так что твоих мыслей я не услышу. Через кость вибрация передаётся на слуховую перепонку. Ты меня слышишь, больше никто. Буду работать переводчиком».