Принц для Сумасшедшей принцессы

Еще не выпита до дна
Моих потерь ушедших мука,
Как нерв натянута струна,
Но я напрасно жажду звука.

Еще звенело эхом: «Ах!

Не покидай, останься рядом!»
Кровь закипала на губах,
Когда тебя держала взглядом.

Зачем ты свой урезал срок?

Сгорел без крика и без стона,
Отдал себя судьбе в залог —
Мужчина с обликом дракона?

Но кто-то тихо шепчет мне,

Уже не требуя ответа:
«Вам не дано пропасть в огне,
Ведь эта песня не допета».

Все крепче поручни моста,

Прах собирать совсем не сложно,
Когда душа твоя чиста,
Вернуть ушедшего — возможно.

Чтоб спеть о том, что он любил,

Навстречу ветру улыбался,
О том, как гибель победил,
О том, как смерти не боялся…

Надежды вновь замкнется круг,

Заря осветит поднебесье —
Из чьих-то душ, из чьих-то рук
Он возродится в новой песне.

Судьба утратит власть свою,

Разрушит вера — мрака сети,
Плечом к плечу встают в бою
Совместно с нами — наши дети.

Плоть обретя, воскреснут боги,

Сойдут живыми к нам с икон,
И к небу, в звездные дороги,
Взлетит неумерший дракон…

Алатора погасла и остыла, полностью отдав ожившим драконам напитавшую ее кровь и вновь становясь обычной холодной сталью. На смену бешеной вспышке энергии пришло усталое оцепенение, заставившее меня бессильно опустить руки да утереть мокрое от слез и пота лицо. Взметнувшиеся к небу клубы пыли постепенно оседали на землю, открывая моим глазам что-то поистине невероятное. Драконы замолчали, выстроившись ровными шеренгами у меня за спиной и готовясь бросить вызов любой опасности, любому злу. Но вот подул свежий ветерок, идущий откуда-то сверху, разом разогнавший грязь и уныние, а я увидела нечто прекрасное и непонятное, кажется сотканное из тысячи золотых нитей и мириад янтарных пластинок.

— Вот он, Храм Розы, — торжественно объявила Ларра, указующе простирая крыло. — Твои усилия и жизнь Эткина вернули его нам. Теперь уже — навсегда!

О да, легендарная сокровищница артефактов и впрямь поражала воображение своей красотой и великолепием. Она напомнила мне полураспустившийся бутон чайной розы, отлитый из стекла и золота. Чей изощренный ум проектировал эти ажурные арки и воздушные мостики, чьи искусные руки чеканили это высокое крыльцо и створки изящных ворот, распахнувшихся, словно половинки морской раковины?..

— Его двери открыты! — с некоторой долей подозрения обнаружила я. — Там…

— Иди же, — настойчиво подталкивала меня драконья царица. — Тебя там ждут! Но — лишь тебя одну!

И тогда я вложила оружие в ножны, а затем прикоснулась к перстню «Пожиратель пространства», активируя портал.

— Вам нужно вернуться домой, друзья, — ласково попрощалась я со всеми, одного за другим отправляя их в мерцающий проход межпространственного коридора, — ждите меня в Силе…

— На, — протянул мне свою любимую помаду Ланс, — мне она пригодилась — авось и тебе понадобиться!

— У тебя лицо в пыли. — Марвин протянул мне свой изрядно замурзанный, жутко скомканный носовой платок. — Вытрись!

Я хмыкнула, провела по лбу мятым комочком ткани и с благодарностями сунула оба подарка к себе в карман.

— Я позабочусь о малыше Люции, будто о родном, — трогательно пообещала Ларра, подсаживая к себе на спину Кса-Буна, нежно баюкающего моего притихшего сыночка. — Не беспокойся о нас, принцесса!

Наконец они ушли. Наверно, они унесли с собой очередную частицу моей души, делая меня пустой и легкой, словно излившее дождь облако. Отныне мне предстояло сражаться с судьбой в одиночку, надеясь только на свою смелость и свое отчаянное сумасшествие. Я ощущала себя полумертвой от горя потери, немного успокаиваясь сакральной фразой: «Все, что не убивает нас сразу, делает нас сильнее», — точно так же, как и после гибели Астора. Ведь тогда я тоже не имела права проявлять слабость. Все повторялось… Вот и сейчас мне нужно идти вперед, всегда вперед!

До моего слуха вдруг долетели три ритмичных колокольных удара, шедших из глубины Храма и настоятельно зазывающих меня внутрь.