Принц Густав. Выжить и победить

Вывод для него был очевиден — я что-то разузнал о месторождениях. Наверняка Скопин-Шуйский еще в Норвегии наслушался, как мне повезло найти золото и серебро. Да и сам он с моей легкой руки на месторождение наткнулся. Кто-нибудь верит в такие случайные совпадения? Михаил Васильевич — точно нет.

Может, сам по себе он ещё посомневался бы, но рядом с царем продолжал ошиваться Делагарди! И вот он-то уж рассказал все слухи, которые обо мне ходят по Ливонскому королевству и по Швеции. А было их немало. Я сам офигевал, когда они до меня доходили. Дескать, познал я в далекой Италии секретную науку алхимию, и хоть превращать металлы в золото не научился, но зато научился проникать в суть вещей. Неизвестно, что выгоднее.

Вот что неймется этому Делагарди? Его карьерному росту можно только позавидовать. Шутка ли — царев ближник! В Швеции он такого поста не добился бы никогда, так что Якоб держался за свое место зубами. И был истово верен Скопину-Шуйскому. Похоже, в этом варианте истории у него есть все шансы пустить в России корни. И стать, как и многие другие иностранцы, русскими по духу и приносящим пользу и славу своему новому Отечеству.

Я к данному повороту истории отнесся довольно спокойно. Пусть талантливый военачальник работает на Россию, а не против нее, организовывая марионеточное Новгородское государство. Но кто же знал, что Делагарди, набравшись обо мне вздорных слухов, начнет ими делиться со Скпиным-Шуйским?

Русский царь, впрочем, отличался редким прагматизмом. Да, он был порождением своего века, и просто не мог не верить в различные сверхъестественные явления. Но Михаил Васильевич принадлежал к той части людей, которые не страшились неизведанного, а стремились извлечь из него выгоду.

Кто бы мог подумать, что моя репутация тайного алхимика и расчетливого, хитрого лиса заставит Скопина-Шуйского не медлить с поиском золота на Урале. Да если б я его лично уговаривал, и то, наверняка, такого эффекта не добился бы! Кажется даже, русский царь поддался паранойе Делагарди и уверился, что на норвежское золото я его специально навел. С далеко идущими целями.

Я даже получил послание от русского царя, где в основном обговаривалось взаимодействие во время войны с Польшей, а между строк уточнялось — чего мне надобно. Уверять Скопина-Шуйского в своей альтруизме было совершенно бесперспективно. К тому же, это не было правдой в полном смысле этого слова. Но не рассказывать же ему о своем попаданчестве, о влияние Смуты на историю государства Российского и о том, что я реально хотел помочь стране.

Пришлось сочинять письмо в ответ, где говорилось о признании Ливонского королевства в новых границах, о подтверждении льгот русским купцам, а главное — о сотрудничестве против Польши, если она попытается вернуть утраченное. Россия намного ближе к моим границам, и ее помощь могла бы пригодиться. (Тем более, что по эффективности она не будет уступать шведской, но обойдется намного дешевле).

Закинул я удочку и насчет детей герцога Сёдерманландского. А что? Меня в свое время сбагрили в Речь Посполитую, так что зуб за зуб. И я, кстати, поступал милосерднее, ибо детям герцога не придется голодать и чувствовать себя ущербными. Я назначил им неплохое содержание, а Марии Елизавете еще и приданое хорошее обещал.

Михаил Васильевич ничего против не имел. Мои резоны избавиться от возможных претендентов на престол он прекрасно понимал. И осознавал, что получает небольшой рычаг для шантажа Швеции. Мой пример доказывает, что даже если тебя сослали и заставили сменить веру, это не означает, что ты больше неперспективен. Так что кто знает, как повернется колесо истории…

Карлу Филиппу уже 6, а его сестре 11. Сколько еще ждать можно? Пока они еще достаточно юны, чтобы влиять на них в нужную сторону, необходимо их отправить подальше от Швеции. А то «доброжелатели» такого Карлу Филиппу в уши напоют, потом от попыток дворцовых переворотов избавляться устанешь.

— Шведам придется смириться, что их единственный король — Эрик ХV, - поддержал мои размышления Густав.

— Им еще со многим придется смириться. Помнишь, Оксеншерна при последней встрече рассуждал, с кем надо породниться в интересах страны? У шведов уже планы и на Эрика, и на Анну.

— Ну, королевские особы не выбирают себе супругов. Всё решает политика.

— Ну, да. Жениться по любви не может ни один король, — согласился я, процитировав старую песню. — И брак по расчету может быть вполне удачным. Нам, во всяком случае, очень повезло с Катариной.

— Тогда что не так? — не понял Густав.

— Наследственность. Я же тебе говорил. Нужна максимально свежая кровь. За Эрика, конечно, придется сражаться с риксдагом, а вот для Анны нужно уже сейчас начинать суетиться.

— Заранее искать ей жениха?

— Нет, выводить из-под шведского контроля. Хочу сделать ее правительницей Норвегии.

— Что?!